Новик
Шрифт:
Почему же от этих пород не отказались в степи? Ведь им все карты в руки. Селекцией животных развлекаться могли уже в глубокой древности.
Беда была не в селекции, а в кормовой базе. Для линейных и тем более тяжелых пород одного подножного корма недостаточно. Им требуется кормление зерном на постоянной основе. А это себе могли позволить только земледельческие цивилизации. Да и то – не все. В степи же только самые богатые люди, ибо зерно для них – строго импортный продукт. А жрут его лошади много…
Так вот.
Андрей, нацепив на себя доспехи, выехал на своем мерине шагом. Ибо не
– Экий ты важный! – заметил купец. – И отколь у тебя столь славная бронька взялась?
– Под кустом нашел. Иду – грибочки собираю. Глянь – кончик из-под листвы торчит. Ну я не будь дураком взял, да и потянул. А оттуда она вылезла. Леший, видно, для себя прятал. Не иначе. А как одел – сразу и меринок прибежал этот. Сивка-бурка вещая каурка. Только пердит, зараза, много. Видно от избытка чувств.
– Шуткуешь все? А зря.
– А чего зря то?
– По твою душу в Тулу снова прибыли царевы люди.
– Вот как? – подобрался Андрей. – А чего им в этот раз надобно?
– А пес их знает? Ходют все да расспрашивают. Ходют и ходют. Нос всюду суют.
– А о чем расспрашивают?
– О тебе. О краске. О лампе. О Петре… обо всем понемногу. Отец Афанасий просил передать тебе, что ему они сказывали, будто бы в Москву тебя повезут.
– А если я не поеду?
– Так с силой они пришли. И с конями сюда пойдут. Или думаешь здесь отсидеться? – кивнул на крепостицу.
– Да куда там. От татарских разъездов еще можно. А тут пищаль какую с царева наряда приволокут да в миг расковыряют. Стены то тонкие, супротив дикой степи ставились.
– Молодец, что понимаешь. – одобрительно кивнул Агафон.
– Ладно. То дело десятое. Когда они доберутся, тогда и думать стану. А ты сам-то чего приехал? Я ведь по осени хотел сам прибыть в Тулу.
– Так предупредить. Чай не чужой человек.
– Торговлишку что ли хотел сладить? – усмехнулся Андрей. – Пока они меня в Москву не увезли?
– Вот не веришь ты мне. А зря. Ты же мне как сын родный.
– Это чего?
– А как зятя с племянником вызволил, да брать за то ничего не стал – так и поменялось многое. Я ведь не шутил. Кровью родичей не шутят.
– Ну если так… - задумчиво ответил Андрей. – Но торговлишку все одно, решил не откладывать?
– А готовы ли у тебя товары?
– Масла светильного чуть за полбочки, - улыбнулся Андрей.
– СКОЛЬКО?! – поперхнулся Агафон.
– Я тебе под честное слово его передам. Сколько сможешь – сейчас заплатишь. Остальное или по моему возвращению, или, если со мной что случиться – супруге моей передашь. Ну что, сговорились о том?
– Как есть сговорились! – радостно воскликнул Агафон и протянул руку. Андрей пожал ее прилюдно. И все вокруг засуетились. Нужно было спешить. Мало ли десятник уже выехал? Встретится с ним в пути очень не хотелось. Вряд ли он вдоль реки поедет. Если на конях, то есть путь и покороче. Поэтому прошмыгнуть в Тулу, разминувшись с ним, у Агафона все шансы имелись.
Сено спешно выгружали с больших решеток, поставленных на лодки. Из-за чего те со стороны выглядели как плавающие стога. Не очень высокие. Не очень остойчивые. Но довезли. И не сильно оно отсырело при этом. Оставалось лишь немного подсушить, раскидав перед крепостью. А потом убрать в сарай.
Зерна он тоже привез, в том числе овса для лошадей. И иного корма. Одежды зимней. И прочего, что Андрей просил. Но все равно, не покрыл этим и пятой части, передаваемого ему «светильного масла», даже с учетом той бросовой цены о которой еще весной сговорились.
Сам же Агафон, улучил момент и отведя парня в сторонку, спросил:
– Только масло сие светильное продаешь ныне?
– Сам же говоришь какая беда приключилась. Мню, нужно выждать. Если обойдется, то и не только масло.
Купец вдумчиво огляделся, примечая – не подслушивает ли их кто, а потом наклонившись прямо над ухом, уточнил:
– Сколько той краски?
– Не спеши.
– Я же должен знать, сколько денег собирать.
– Друг мой, - наклонился ему на самое ухо Андрей, - нам бы сейчас особо не привлекать к себе внимания. А то не ровен час на дыбе окажемся. Будем рядом висеть, раскачиваться и вообще очень весело время проводить. А добрые люди станут нам в зад раскаленным прутом тыкать. Не спеши. Я говорил осенью – значит осенью.
– Значит она будет?
– Афанасий, я полагаю, знает?
– С чего ты взял?
– А с чего он обо мне печется? – ухмыльнулся Андрей. – Царь не митрополит. Держава одна, а кормушки разные.
– Грубо.
– Зато честно. Помозгуй пока над тем, откуда краска может взяться.
– А много ли ее?
– Это будет зависеть от цены. Больше дешевой не будет. Сам понимаешь, в убыток люди работать не станут.
– Значит торговлишка сие, в обход мыта.
– Отец дела вел. Со мной поговорили. Но опасаются.
– А чего опасаются?
– Там кровь скрепляла слово. А я лишь его наследник. С иными и о том говорить не станут. Ибо легко оказаться мертвым. Жадность, Агафон, она творит настоящие чудеса.
– То верно, - криво усмехнулся Агафон.
– В общем – не спеши. Если все утрясется – поговорим. Деньги они тишину и покой любят. А весь этот шум…
– Я понимаю, - вполне искренне ответил Агафон. – А что Афансию скажем? Этот клещ ведь не отстанет.
– По весне у меня, может быть, другой товар появится. Сахар. Но это не точно. Сам понимаешь, ныне к Туле слишком много внимания. Совершенно лишнего в наших делах.