Новобранцы
Шрифт:
— Мы — свом ходом! — ответил за двоих зеленый верзила, закидывая на плечо стреломет.
Дита пожала плечами, махнула рукой богомолке, чтобы та забиралась в кабину её штурмовика.
— Если что — сигнальте! — вступил в разговор Дягилев. — Насколько я помню, у вас должен остаться еще один сигнальный патрон. Я — подскочу! Сашка с теплотой посмотрел на Евгения, кивнул. Штурмовики синхронно взлетели, с ревом ушли в сторону озера.
Окончательно стемнело. Над головой показалась целая россыпь звезд, яркими клубками обозначились шаровые
На побережье озера стало светло так же, как и в яркую зимнюю ночь — на Земле. В озере стали слышны приглушенные хлопки о поверхность воды — чего-то крупного и тяжелого. «Останки людей жрут»! — хотел сказать Александр, но промолчал. Он вспомнил, что люди падали в озеро далеко от этого места. К тому же сегодня в этот водоем попали части тел не только людей...
Он прибавил шаг, поравнялся с зеленым верзилой. Драк глубоко задумался о чем-то своем. Сашка вздохнул, ничего не спросил. Весь путь до космолета они так и не проронили ни одного слова.
Глава 10.
Тянем к берегу!
— Ну, что, отметим? — Женька Тимофеев заглянул в дверь, щелкнул себя пальцем по горлу. Ответа не последовало. Тогда он проник за порог каюты бывших гладиаторов, следом осторожно «просочился» Самочернов. С учетом, что габариты у Юрия были — под два метра — рост, и почти столько же — плечах — это выглядело настоящим фокусом.
— А что, что-то есть? — искренне изумился Заречнев, неожиданно ощутив потребность принять что-нибудь «для души». — Если честно, сегодня я не отказался бы.
— Тогда пойдем! И друга своего захвати! Он у тебя — того, выпивает?
— Не знаю, если честно. Я на их планете вообще ни одного пьяного не видел.
— Может, тебе просто не повезло?
— Может... Метаболизм у нас схожий. Едим-то практически одинаковую пищу.
— Мне, кстати, это показалось странным с самого начала. Слушай, а может он — переодетый человек? Давай проверим? Вдруг он — девушка?
— Слышь, братан, хорош прикалываться! — подал голос зеленый верзила. — Я тоже шутки люблю. Но всему же есть свои пределы. Ар'рахх — не девушка, Ар'рахх — мальчик! На эту тему я шуток не люблю. Понятно?
— Ладно, извини! — примирительно сказал Женька, бесстрашно присаживаясь на краешек кровати зеленокожего чудища. — Мы не хотели тебя обидеть. Тут вот какое дело. Мы приглашаем Сашку выпить. Ну — отдохнуть, развеяться... Ты — с нами?
— А что такое — выпить?
Тимофеев почесал затылок, обдумывая, как бы подоходчивее объяснить зеленому верзиле, в чем, собственно, заключается удовольствие от процесса, именуемое емким словом «выпить», но не нашел ничего лучшего, чем пояснить:
— Это тоже самое, что «принять на грудь»!
— Кого принять? — заворочал глазами совсем замороченный драк. Ему на помощь пришел Александр.
— Пойдем с нами. Все увидишь сам. Только ни о чем не спрашивай и ни во что не вмешивайся. Хорошо?
— Хорошо! — ответил молодой следопыт, слегка ошалевший от неожиданной таинственности процесса «принять на грудь». — Оружие брать?
Брага была тепловатой, чуть терпкой, но довольно крепкой — для браги, разумеется. Сашка сделал глоток, почувствовал, как приторный хмельной напиток прокатился по пищеводу. В носу защипало.
— Ну, как? — придвинулся Женька Дягилев, передавая Заречневу копченые ребрышки рыбы.
— Если честно — не очень! В последний раз я пил водку. Правда, было это года два назад, в Чечне.
— Ты воевал?
— Было дело...
— Ну, и как?
— Страшно...
— Какая у тебя воинская специальность?
— Артиллерийский разведчик. А у тебя?
— Я в армии не был.
— Откуда тебя... Сюда.
— Оттуда...
— Из братвы?
— Типа того.
— А как?
— В девяносто втором разборка была — с «чехами». Нас — всех четверых — из «калаша» положили. Мне повезло — я чуть позади других стоял. Две пули мне попали в грудь, одна — в живот... «Чехи» нас утащили в лес, в яму, закидали ветками. Была осень. От холода я пришел в себя. Только стал выбираться из ямы — тут эти. Последнее, что я помню — яркий свет и три фигуры, идущие ко мне.
— Человеческие?
— Что?
— Фигуры — человеческие?
— А... Да! Пока летели сюда, меня заштопали, подлечили, в капсулах накачали какой-то дурью. Я теперь, как обезьяна, могу прыгать с ветки на ветку...
— Слышь, а ты в Дне Патруля — тоже участвовал?
— Не-е... Все, кто участвуют, обычно погибают. Из тех, кто сейчас жив, не участвовал никто. Ни Николай Платонович, ни Женька Тимофеев, ни Юрка Самочернов.
— А Дита говорила, что привозит сюда лучших из лучших.
— Дита много чего говорит. Ты верь ей поменьше. На День Патруля она возит, наоборот, самых слабых, неперспективных курсантов. Вроде как в жертву приносит. У неё какая-то договоренность с теми, кто содержит Академию, выпускает самолеты и вообще финансирует эту войну.
— Ни хрена себе, «жертва»! Может, и войны никакой нет?
— Война — есть! — помрачнел Дягилев. — Столько ребят хороших из-за неё погибло.
— Из-за Диты?
— Из-за войны! Ладно, давай еще выпьем, потом я тебе кое-что расскажу!
— Ну, за возвращение! — «Булдаковским» голосом сказал Юрий. Земляне сомкнули над углями алюминиевые кружки, быстро и молча выпили.
— Каждый из нас мечтает вернуться домой, на Землю. — продолжил Евгений. — Скажем прямо: шанс сделать это очень мал, но он есть. Самостоятельно передвигаться по Галактике могут только Звездные Рейнджеры. Если хорошо служить, выполнять задания, которые дают, меньше говорить, больше думать — можно стать Звездным Рейнджером. Один раз в три года рейнджер может съездить в отпуск — на любую планету, по своему усмотрению.