Новочеркасск: Книга первая и вторая
Шрифт:
Покидая дом Якушевых, Дронов почти лицом к лицу столкнулся с Надеждой Яковлевной и мальчиками, которые, весело подпрыгивая, тащили с базара тяжелые сумки. Торопясь, он не обратил на них никакого внимания и пропустил мимо ушей озадаченное Венькино восклицание:
— Мама, да ведь это же Дрон!..
— Странно, — удивленно промолвила Надежда Яковлевна и заторопилась к парадному.
— Саша, кто у нас был? — спросила она, войдя в кабинет.
Александр Сергеевич сидел за столом в серой расстегнутой косоворотке какой-то отрешенно-торжественный. Будто сквозь сон переспросил:
— А?
— Зачем? — с еще большим удивлением спросила супруга.
— У него алгебраическая задача не получалась, вот и пришел.
— Дрон и алгебра? — удивилась Надежда Яковлевна. — Что-то не верится.
Якушев пристально посмотрел на нее:
— А ты не смейся, Наденька. Именно так. Дрон и алгебра. У этого еще вчера малограмотного парня несомненные способности к математике. И знаешь, о чем я подумал?
Держа в руках цветастую косынку, в которой ходила на рынок, она задумчиво улыбнулась:
— О том, что каждая кухарка может научиться управлять государством, как любил говаривать наш погибший Павел?
— Примерно об этом, — согласился муж и стал протирать запотевшие стекла пенсне. — А если конкретнее, то о том, что нисколько не удивлюсь, если несколько лет спустя увижу его на посту директора большого завода, а то и наркома. Вот как оно пробивается, то новое, с которым я некогда не соглашался, — закончил он задумчиво.
Если бы в ту пору Венька Якушев вел дневник, сколько интересного смог бы сообщить о себе! Но он в ту пору не только не умел писать, но даже и алфавита не знал. Надежда Яковлевна упорно считала, что это в дошкольном возрасте совершенно не обязательно.
— Зачем превращать нормально развивающегося ребенка в вундеркинда? — говорила она мужу. — Все должно приходить к человеку своим естественным путем и развиваться в нем гармонично.
— Конечно, — ворчал Александр Сергеевич. — В вундеркинда превращать не надо — пусть в хулигана превращается.
Однако, немного поворчав, он махнул на все рукой.
Венькины сборы в первый класс вылились в целое событие. Мать гладила и чистила его одежду. Отец давал последние педагогические наставления, даже Гришатка, который уже ходил в седьмой класс, и тот принял во всем этом участие, старательно начистив желтым кремом ботинки меньшого брата. Странная перемена произошла в Гришатке за последнее время. Он повзрослел, на его лбу появилась глубокая продольная складка, над верхней губой наметились усики. Матери как-то удалось научиться быть ровной в своем отношении к обоим сыновьям.
Рано утром отец осмотрел приодетого Веньку, взглянул на ходики с кукушкой над циферблатом и весело продекламировал:
Дети, в школу собирайтесь, Петушок пропел давно, Поскорее одевайтесь, Смотрит солнышко в окно.Веньку определили в бывшую петровскую гимназию, когда-то славившуюся чуть ли не на весь казачий край своими педагогами. Учились в ней в основном дети богатеньких казаков и чиновников. Много с тех пор уже изменилось, да и учительский состав изрядно поредел. Ушли старики,
Венька был одет в белую рубашку, длинные брюки в полоску и новые ботинки. Впервые самостоятельно шагая по Александровскому парку, он беспокойно поглядывал на пышные бантики шнурков, опасаясь, как бы они не развязались. Мало того что Венька не знал алфавита, не умел читать, писать и узнавать по часам время, он, ко всему этому, никак не мог научиться завязывать шнурки. Вместо аккуратных бантиков у него получались такие крепкие узлы, каким любой матрос мог бы позавидовать. Мать и та без помощи спицы не в силах была их распутать.
Сейчас бантики шнурков были в полном порядке, и он облегченно вздохнул. И все бы, наверное, вышло как нельзя лучше для первого исторического дня в его жизни, если бы не случай. Уже подходя к аллейке, по которой надо было сворачивать к школе, Венька увидел, как два нахохлившихся воробья свирепо вышагивают друг перед другом. «Сейчас будут драться», — сообразил он и, поставив на покрытую желтым гравием дорожку дерматиновый портфельчик, стал ожидать, как же развернутся события. Один воробей был потолще и пониже ростом, другой — худой и высокий. «Это Бонапарт, — сразу же окрестил Венька первого. — А кто второй? Да как же я не подумал! Второй конечно же Платов. А ну, Матвей Иванович, дай Бонапартишке в сопатку!» С яростным клекотом воробьи схлестнулись, и вдруг Венька увидел, что толстый долбит клювом худого в затылок. Мальчик забегал вокруг дерущихся воробьев и азартно закричал: «Бей Бонапартишку, Матвей Иванович! Бей!» Но к его ужасу «Матвей Иванович» лишь беспомощно трепыхал крылышками. И тогда Венька не выдержал. Схватив первый попавшийся под руку камень, он запустил им в «узурпатора». Воробьи разлетелись, и только теперь, увидев распластанный на земле портфельчик, Венька вспомнил про школу. «Да я же опоздал… — вздрогнул он испуганно. — И все из-за этого Бонапартишки, который Матвея Ивановича побил»…
И все-таки он успел. Площадь перед школой, на которой только что закончился торжественный митинг, была уже пустой, но Венька пристроился к отставшим и поднялся на второй этаж. Здесь он увидел две закрытых двери. Какая-то полная женщина в белом платье громко повторяла:
— Первоклассники, не шуметь. Направо класс для грамотных, первый «А», налево — для неграмотных, первый «Б».
Где правая, а где левая сторона, Венька отлично знал, потому что на Аксайской улице драться приходилось почти ежедневно, и он твердо уяснил, что правым кулаком бьют сильнее, чем левым. Сжав ручку портфеля, он ступил на площадку, и тут был остановлен женщиной в белом.
— Мальчик, тебе куда? В грамотный класс или в неграмотный?
Венька кулаком указал на одну из дверей.
— Значит, ты грамотный? — улыбнулась незнакомая женщина. — Ну, проходи.
Когда он открыл дверь, все тридцать учеников уже сидели на своих местах, и учительница вежливо сказала:
— Мальчик, назови имя и фамилию.
— Вениамин Якушев, — ответил невнятно Венька, смущенный от устремленных на него глаз.
— Веня, ты опоздал, — мягко продолжала учительница. — Поэтому садись на последнюю парту рядом с Борей Ковалевым. Дети, продолжаем урок. Напишите цифру один.