Новое открытие древней Африки
Шрифт:
Хотя развитие их культуры прекратилось преждевременно, поскольку кочевники уничтожили их общественные и политические институты, все же она была значительно выше культуры завоевателей. Энгарука росла и процветала, но в конце концов тоже была разрушена.
Оседлые земледельческие племена Африки почти повсюду считали кузнецов почетной и «социально равной» кастой, а часто даже привилегированным сословием. Цари банту из Конго, с которыми португальцы встретились в конце XV века, были традиционными членами касты кузнецов. Крите указывает, что «в некоторых районах Зулуленда профессия кузнеца не только окружена таинственностью, но и считается одной из самых почетных. Обычно отцы передают свой опыт сыновьям из поколения в поколение». У племени догон в Западной Африке, по словам Гриоля, «обработка
Но покорившие их варвары-кочевники не нуждались в оседлой цивилизации, встретившейся на их пути. Им достаточно было эксплуатировать местных жителей, присваивая себе продукты чужого труда. Конечно, они использовали кузнецов, точно так же как земледельцев и горшечников. Но они поставили их в подчиненное положение.
Завоевав народ байру в Западной Уганде и создав империю Китвара, племя бахима разделило местных ремесленников на семь категорий. Наиболее почетной была категория кузнецов – «абахези». Ремесленники платили дань своим «защитникам» и состояли в почти такой же полукрепостной зависимости, как и европейские ремесленники во времена раннего феодализма. Между ними существует поразительное сходство. О правящем племени батутси, которое господствовало над племенем баньярванда, жившем на территории современной Руанды (люди племени батутси были храбры и красивы, и власть их выражалась примерно в таких же формах, как и власть бахима над байру), Моке сообщает: «Они не занимаются физическим трудом и проводят время, развивая красноречие, поэзию, утонченные манеры, изучая тонкое искусство острословия и „науку“ пить хидромель в кругу друзей». Чем отличались они от дворян и трубадуров средневековой Франции?
Между ними есть и другие черты сходства. В XIV-XV веках завоеватели бахима запретили покоренным байру вступать в смешанные браки, хотя сами брали иногда наложниц из этого племени. Кроме того, они запретили побежденным владеть племенным скотом и занимать важные посты. У байру, писал Оберг, «нет никаких политических прав». Они платят «дань продовольственными продуктами и отработкой, поэтому бахима стремятся держать их в подчинении». Чем все это отличается от поведения европейских поселенцев в Восточной Африке?
Кастовая система, существовавшая у бахима и байру, с течением времени разрушилась, хотя она и сейчас существует недалеко от территории их обитания. Все дело в том, что она была навязана слабому, но технически более передовому обществу более сильным, но технически менее развитым. Так же, как бахима, поступали с покоренными народами сомали и другие хамитские завоеватели с севера. Кузнецов племени тумал, которое было завоевано сомали, последние использовали для своих нужд, низведя их до положения низшей касты. Хамитское племя галла использовало ремесленников точно так же. В Восточной Кении, которая, по словам Хантингфорда, тоже испытала вторжение кочевников с севера, кузнецы оказались на положении «крепостных», членов «подчиненного класса». В племени сук их можно найти только среди беднейших землепашцев.
Именно в результате нашествия варваров с севера азанийцы потерпели поражение, их культура перестала развиваться и в конце концов исчезла. Будь она более древней и более прочной, она могла бы поглотить и ассимилировать низкую культуру завоевателей, как Греция и Рим в свое время поглотили и преобразовали нападавшие на них варварские народы. Но цивилизация Восточной Африки была слишком молодой, несложной и хрупкой. Когда кочевники нанесли ей жестокий удар с севера, а европейцы в XVI веке перерезали торговые пути через Индийский океан, развитие ее прекратилось. Века погребли в земле даже самый факт ее существования.
Кое-где в Африке сохранились некоторые черты этой цивилизации. Немецкий миссионер Ребманн – первый европеец,
Торговля с побережьем еще продолжалась, хотя уже в меньших масштабах. Даже в 1824 году Рец сообщал о ежегодной ярмарке в Ква Ёмву, неподалеку от Момбасы, отметив, что там продают главным образом железо, слоновую кость и ротатый скот и что покупатели-арабы берут железо местного производства, предпочитая его «шведскому». Разве это железо не далекий потомок древнего «железа Софалы», достоинства которого Идриси превозносил еще за 700 лет до Рейца?
Но только к югу, в Родезии, Мозамбике и Трансваале можно отыскать следы азанийской цивилизации, характер которой не раз менялся, в результате переселений азанийцев и приспособления их к новым условиям. Подумать только, эта цивилизация, означавшая величайший расцвет железного века в Африке, существовала, судя по сохранившимся обломкам и памятникам, не у границ Сахары и истоков Нила, а на далеком Юге. Разве это не ирония истории!
Здесь, на степных нагорьях Юга, между Замбези и Лимпопо, в нескольких тысячах миль от Нила и Нигера, Африка внесла вклад в развитие человечества, который по своему значению остается уникальным и незабываемым, с какой бы точки зрения его ни рассматривать.
Строители юга
«Поистине огромная страна»
«За этой страной в глубь континента, – писал Барбоша о береге Мозамбика в 1516 году, – лежит огромное королевство Бенаметапа, населенное язычниками, которых мавры называют кафрами. Кожа у них черная, и они ходят голыми с небольшой набедренной повязкой». Со временем португальцы не раз отваживались проникать в пределы этого государства, как и во все остальные, о которых они слышали, но поначалу им приходилось довольствоваться слухами о них, ходившими на побережье.
Они могли встретить здесь также одетых в звериные шкуры жителей внутренних районов, которые покупали хлопчатобумажные ткани, камлот, шелк и другие товары, выставленные в торговых лавках Софалы. У некоторых, «наиболее благородных», шкуры были украшены кистями, волочившимися по земле, – знак достоинства и величия. Кроме того, у них были «мечи в украшенных золотом и другими металлами деревянных ножнах, которые они, подобно португальцам, носят на левом боку...» «Они также носят дротики в руках, а некоторые ходят с луками и стрелами средней величины... Железные наконечники стрел имеют продолговатую форму и хорошо отточены. Это воинственные люди, и некоторые из них – великие меновые торговцы».
Слухи, ходившие на побережье, свидетельствовали о существовании во внутренних районах нескольких государств, из которых самым могущественным считалось Бенаметапа. «На расстоянии 15-20 дней пути расположен огромный город под названием Зимбаоче, в котором много деревянных и соломенных строений. Этот город принадлежит язычникам, и там часто останавливается царь Бенаметапы. Отсюда до Бенаметапы еще шесть дней пути. Дорога идет в глубь страны от Софалы по направлению к мысу Доброй Надежды. Город Бенаметапа – излюбленная резиденция царя. Она находится в очень большом здании. Отсюда купцы возят золото в Софалу и без счета отдают его маврам за цветные ткани и бусы, которые у них ценятся очень высоко».