Новогоднее "чудо"
Шрифт:
Задаюсь вопросом, с чего бы у меня такая странная реакция на этого мужчину. Всё моё хладнокровие летит к чертям, как только вижу его. А уж когда слышу… прибить его готова!
В какой-то момент эта охреневшая рожа требует поцелуй. И я однозначно послала бы его с этим предложением, если бы не его «слово мужика». Какое бы впечатление он не производил со своим поведением и речевыми оборотами, но в то, что он действительно не нарушит обещание, и больше не будет отсвечивать на моём горизонте - в это я верила на все сто процентов.
Так
Почему бы и нет?!
В свои тридцать строить из себя оскорбленную подобным предложением девственницу я точно не собиралась.
В полном молчании веду его за собой в единственное место, где это можно провернуть без свидетелей – на лестницу, соединяющую главное здание больницы с небольшим зданием, в которой располагается кухня и склад с продуктами.
Когда оказываемся на месте, я неожиданно начинаю волноваться. Понимание того, что поцелуй будет отнюдь не из детсадовской серии, а очень даже из чего-то там французского, накрывает удушливой волной.
Предложение «сразу трахнуться» от этого товарища немного приводит в чувство. Кидаю на него полный ярости взгляд.
Да что ж он такой бесячий-то?..
– Буров, договор был на поцелуй. Или целуй, или проваливай в своё отделение, - цежу сквозь зубы, чувствуя, что теперь вполне готова к тому, что сейчас произойдёт.
Какой же я была наивной, когда так думала!
К ТАКОМУ… я точно была не готова.
Александр, ухватив пальцами мой подбородок, впивается жесткими губами в мой рот. Его язык без какой-либо прелюдии врывается с таким варварским напором, что моё тело тут же обдаёт волной жара.
Мозги отнюдь не плавно, а со скоростью сапсана, уносятся вниз в мои ажурные трусики. И там уже начинают растекаться, подталкивая меня к тому, чтобы начать принимать довольно активное участие в дальнейшем.
Момент, когда моё безвольное тельце приподнимают и вдавливают в стену, я каким-то загадочным способом пропускаю.
Зато точно не пропускаю жар его пылающей, словно при лихорадке, кожи, а также густоту и жёсткость волос под своими пальцами.
Внизу живота начинает образовываться такая знакомая тяжесть. Перед глазами фейерверк, а в ушах звон, сквозь который слышу негромкий стон. И вдруг понимаю, что издаю его я, а не мужчина.
Мой рот перестают трахать и дают ему свободу. Я же начинаю быстро дышать, пытаясь хапнуть за раз как можно больше кислорода, которого в лёгких оказывается, ой, как мало к концу нашего «просто поцелуя».
Александр, в то время пока я изображаю рыбку выброшенную на сушу, принимается творить всякие непотребства с моей шеей, в это же время ни на миг не прекращая шарить своими лапами по телу.
И это тело меня самым наглым образом продолжает «предавать». А иначе как ещё можно объяснить то, что моя голова и шея подстраиваются под губы этого хама. Хама, который вконец озверел, судя по тем укусам и лобзаниям, что я сейчас ощущала,
Вспышкой проносится мысль, что если в ближайшие пары секунд я не тормозну всё это форменное безобразие, то трахнутся не только наши рты.
Мои просьбы, сказанные сорванным шепотом, звучат как лепет младенца и полностью игнорируются Александром. Хотя, нет – он их не игнорирует. Он их просто прекращает, опять затыкая мне рот своими губами, начиная заходить на второй круг.
М-м-м…
Да чтоб тебя, горилла ты матершинная! Ну, нельзя же так!
Каким-то невообразимым чудом освобождаю рот, рычу: «- Саша, прекрати!» и для достоверности, что я не шучу, кусаю его за губу.
Настюха, ты совсем, что ли, дура?!
Ну, какой он тебе «Саша»! Из каких глубин своего поплывшего мозга ты это вытащила, а?!
От злости на саму себя довольно ощутимо толкаю его в плечи.
Вид у АЛЕКСАНДРА (не САШИ!) охреневший и немного растерянный. И я так думаю, только поэтому (ну да, похоже мужик тоже в шоке) он разжимает свои тиски.
Соскальзываю с его тела и молниеносно ныряю под его рукой, уходя с зоны поражения. А именно оно меня ожидает, останься я тут хоть на пару секунд дольше.
– Договор был на поцелуй, Александр Иванович. Я его выполнила, а вы теперь про свой пункт не забудьте! И улыбайтесь перед Геннадьевичем, - как можно строже произношу и практически убегаю, как трусливый заяц.
И плевать мне, как это выглядит со стороны!
Окончание рабочего дня проходит как в тумане. Делаю работу на автопилоте. Понимаю, что завтра, когда мозги встанут на место – а я очень надеюсь, что ночи мне хватит на «переварить» наш поцелуй - придётся припереться сюда пораньше, дабы проверить, что я тут «наработала» в таком состоянии.
С работы ушла сразу, как только часы показали, что моё рабочее время подошло к концу.
Уже дома, наполнив ванну водой с большим количеством пены и погружаясь в неё, начинаю мысленно анализировать то, что произошло на лестнице.
Можно, конечно, допустить, что в какой-то степени во всём этом сыграло роль моё длительное воздержание от секса. Хотя… так себе отмазка.
Ещё месяц назад я ходила на свидание и даже целовалась с кавалером. Меня же так не «крыло»! Я тогда не ощущала настолько дикого желания.
Да я даже в браке такого никогда не испытывала. Желание самки, что хотелось выпрыгнуть из трусов и самостоятельно насадиться на член мужика. Ведь совершенно не хотелось, а тут… с АЛЕКСАНДРОМ!
Для забывчивых, и как оказалось, сексуально озабоченных особ вроде тебя, Настенька, повторяем - никаких «Саш»!
АЛЕКСАНДР! А ещё лучше – Александр Иванович! Да! Идеально!
Звук пришедшей на телефон смс отвлекает меня от внутреннего самоанализа.
Глава 6