Новогодние каникулы
Шрифт:
4.
Прошли годы. Старшие дети выросли. Быстров получил новую квартиру, а маленькая Катя бегала в школу, согретая теплом любви своих родителей. Дом у них был – полная чаша, всё продумано и отделано до последней мелочи, но держался он исключительно волей, спокойной уверенностью главы семейства.
Правда, было тут одно «но». Сергей, воспитанный на алкогольных традициях нашего российского быта, частенько позволял себе расслабиться. Пил он, как и любой шофёр - редко, но помногу. Порой - до потери сознания, до поросячьего визга. Наутро просыпался и, как ни в чём ни бывало, принимался за свои обычные повседневные дела. Причём, назвать Быстрова алкоголиком – значит погрешить против
Лена – совсем другое дело. Несколько раз Сергей находил ей работу по специальности - неплохо оплачиваемую – в бухгалтерии, в одной из городских контор, даже секретарём к своему начальнику устраивал. Но работала она, будто запойный мужик – до первой получки. Затем следовал загул на несколько дней и, как следствие – расчет. Когда, наконец, в трудовой книжке записали истинную причину увольнения - прогул, то найти хорошее место стало для пьющей женщины большой проблемой. А поработав несколько недель на заводском конвейере, Ленка сама не захотела горбатиться за гроши. Так и жила при муже и подросшей дочери-старшекласснице.
Катя привыкла к тому, что мать у неё запойная, и в многочисленных разборках родителей всегда принимала сторону отца. В большинстве случаев им удавалось месяцами сдерживать непреодолимое влечение Елены к алкоголю: нет денег – и всё тут. Но стоило только капле спиртного попасть ей в рот - и запой на несколько дней, а то и на неделю, был обеспечен. Трогать вещи в своей квартире она боялась – могло нагореть от Сергея, но пропивала всё, что попадёт под руку из дома пенсионеров-родителей - вплоть до банок с огурцами, помидорами и прочей снедью.
5.
Новогодняя ночь, окутанная покрывалом таинственности и волшебства, шла своим чередом. Катя с ребятами-одноклассниками впервые гуляла отдельно от дома, и отец периодически названивал ей по сотовому – страшно родителям отпускать девчонку одну. Но вот толпа, разгорячённая спиртным, высыпала на улицу, где давно раздавалась нешуточная пальба: летели ввысь петарды, гремели бомбочки и прочие праздничные боеприпасы.
Сергей с гостями тоже вышел прогуляться, а заодно - зайти за Катюхой. Но когда весёлая компания, вдоволь надышавшись морозным воздухом, с шутками и смехом вернулась к праздничному столу, то выяснилось, что Ленка добралась-таки до запретного плода, на время потеряв дар речи и способность что-либо соображать. Уложив отключившуюся мать, Сергей с Катей вернулись к гостям и долго, чуть не до самого утра, сидели за столом, болтали и смотрели праздничную программу по телевизору.
– Ты у меня самая любимая, - в порыве чувств чуть заплетающимся языком говорил отец дочери. – Я за тебя кому угодно глотку перегрызу. Верь мне. Я всё сделаю, всё отдам, чтобы только тебе было хорошо…
Дочь чувствовала, что это не просто слова, не пьяный бред, и льнула к самому близкому, родному для неё человеку, понимая, что он, действительно, готов на любые подвиги ради своей любимой дочечки Катерины. Она вдруг вспомнила, как когда-то давно, ещё в младших классах, новогодний утренник решили почему-то проводить утром первого января. Дед Мороз должен был раздавать подарки, обещали сказочное представление, хороводы. Но отец спал мёртвым сном, и никто не мог его разбудить - хоть из пушки стреляй. Новогодняя сказка манила ребёнка своими загадочными сюрпризами. Хотелось попробовать конфетку из подарка, потанцевать у сверкающей огнями ёлки…
Катя подошла к спящему после встречи Нового Года отцу и громко отчётливо сказала ему прямо в ухо:
–
Отец поморщился недовольно сквозь сон, потом начал подниматься медленно, с видимым усилием. Оделся, и они пошли. В зале было холодно, артисты играли вяло, с трудом приходя в себя после новогодней ночи. Дед Мороз как сел под ёлкой, так и не вставал больше. И только Баба Яга прыгала и танцевала вместе с ребятами, веселя всех своими ужимками и скачками. Теперь-то Катя понимала, как тяжело далась её дорогому папке та новогодняя ёлка. И верила, что ради счастья дочери отец готов на всё.
Первого января спали до обеда. Вечером допили остатки спиртного, а наутро второго Ленка сбежала к матери. Сергей не останавливал её, понимая, что запой не может ограничиться двумя днями. Более того, он ждал этого момента, готовился к нему, приспособившись использовать время отсутствия жены для других целей.
6.
Общага, где жила Светлана, представляла собой четырёхэтажное здание относительно недавней постройки, выложенное из красного кирпича. Строилось оно для молодёжи, но теперь в комнатах жили семьи. Все углы были заняты детскими колясками, велосипедами, лыжами, а каждое жилище делилось перегородкой на кухню-прихожую и, собственно, комнату. Удобства – в конце длинного коридора.
Одну из таких комнат занимала маляр-штукатур жилконторы Светлана с трёхлетней дочкой. Муж её сбежал два года назад, согласившись на алименты, на разлуку с семьёй, на всё, что угодно - лишь бы только не видеть каждодневного общаговского бедлама и быть подальше от стойкого казарменного духа, которым пропитались все этажи этого густонаселённого, похожего на муравейник пристанища бедноты.
Именно сюда направился Сергей, не забыв прихватить с собой джентльменский набор – бутылку водки, немудрящую закуску и детскую игрушку – новогодний подарок для маленькой дочери Светланы. Хозяйка только что накрыла на стол и присела в ожидании дорогого гостя. Но как только Быстров появился на пороге комнаты, она тут же повисла у него на шее, окружая своего поклонника атмосферой радости, нежности и любви.
Девчонке вручили подарок и отправили вместе с новой игрушкой к соседке, с которой было всё оговорено. Выпив по второй за Новый Год, любовники закрыли наглухо входную дверь и приступили к тому, ради чего и произошла эта долгожданная встреча.
Светлана была лет на десять младше Сергея, но он ей нравился за незлобивость, простоту в общении, искренность, за то, что был не жаден и мог поделиться последним. Именно таким, она считала, должен быть настоящий мужчина. Быстров, в свою очередь, никогда не держал от любовницы секретов. Она знала о нём всё – и о первой жене, и о второй, и о том, как он любит своих детей, в особенности младшенькую Катю. Действительно, как это ни странно звучит, Быстров любил всех женщин, с которыми был когда-либо близок. Каждая из них была ему по-своему дорога, и о каждой в его памяти сохранились только самые лучшие воспоминания.
Когда первая жена выгнала Сергея из дома, то несколько месяцев ему пришлось провести в обществе своей дальней родственницы, разведённой молодой женщины. Прошло время, и женщина эта вышла замуж, но с Сергеем продолжала поддерживать дружеские отношения. Быстрова она представила новому мужу, умолчав о связи, которая некогда была между ними.
Никто не тянул нашего героя за язык, но однажды в перерыве между любовными схватками он рассказал эту историю своей пассии, чтобы на наглядном примере показать ей, каким он был и остался Донжуаном, сколько покорил женских сердец. Более того, Сергей познакомил Светлану с той самой родственницей и её мужем, который называл его уважительно, по имени-отчеству.