Новогодние неприятности, или Семья напрокат
Шрифт:
Но, судя по всему, как-то носит.
— Извини. Был не прав, — после длительной паузы отмирает Ленчик и все-таки спрашивает. — Все понимаю, но как-то чуть более деликатно нельзя было?
— Можно, — киваю и криво ухмыляюсь. — Тихо закопать под ближайшей елкой и мирно отпраздновать.
— Демьян!
— Леня! Пиарщик ты или кто? Вот и разруливай.
Глава 7.2
Повышаю для острастки голос и направляюсь к кофейному аппарату. Если не волью в себя двойную дозу эспрессо,
Выуживает из кармана модных узких джинсов телефон и кому-то звонит.
— Аллочка, солнце, привет. Устроишь мне встречу с парочкой известных блоггеров? Конечно, мы потом сходим с тобой в ресторан и возьмем шампанское с клубникой. И мидии в сливочном соусе тоже закажем. Все, целую, пока.
Отбив звонок, Леонид стирает с физиономии приторную улыбку и вслед за мной подходит к кофе-машине. Наливает себе порцию и медленно цедит ароматный напиток.
— Из хамоватого политика, пользующегося своим положением, в рыцаря, защитившего честь дамы, мы тебя превратим. Но это все равно не достаточно. Лебедев опережает тебя на несколько пунктов. Образцовый семьянин, отец двух сыновей, примерный муж. А за тобой до сих пор шлейф скандального развода тянется.
— И что предлагаешь?
— Организуем официальную помолвку вам с Юлькой. Родню соберем, журналистов пригласим.
— Кхм.
Закашливаюсь от пугающей перспективы. На горизонте и так маячит семейный ужин, от которого не знаешь, чего ждать. И если старшие братья Сладковой с трудом воспринимали меня в качестве ее друга, то теперь не уверен, что обрадуются увидеть меня в статусе счастливого жениха.
Сестру они очень любят и всячески опекают, поэтому, как рядом с ней оказался прогнивший Сеня — большой вопрос.
— Надо, Ларин. Надо.
Хлопает меня по плечу Парфенов, и мы выдвигаемся в сторону дома культуры, где дышит на ладан осветительная аппаратура, кое-где с потолка сыплется штукатурка, а пол на сцене давно нуждается в ремонте.
Впервые за несколько месяцев я чувствую себя спокойно и расслабленно. Не дергаюсь ежеминутно и не порываюсь позвонить Алисе. После уроков Захар отвез ее к Юле, где они будут учиться готовить какие-нибудь десерты. Сладкова уж точно десять раз проверит каждое блюдо и не накормит мою дочь миндалем, арахисом или кешью.
В храме искусства все проходит, на удивление, спокойно. Директриса принимает нас с Ленчиком, как родных. Поит чаем с конфетами в своем кабинете, показывает фотографии творческих коллективов и обещает позвать на премьеру «Щелкунчика» в конце месяца.
— Спасибо за приглашение, Елена Германовна.
Я думаю, что Алиске должен понравиться новогодний спектакль, поэтому с энтузиазмом цепляю со стола глянцевый буклет и прячу его в карман пиджака. Настроение максимально отдаляется от рабочего в свете всех этих елок, предпраздничных распродаж и грядущей помолвки.
Но расслабляться рано. На повестке дня еще визит в интернат для трудных подростков, который оставляет после себя тягостное впечатление. Курение, алкоголь, воровство — лишь часть проблем, с которыми сталкиваются воспитанники центра. Все то, от чего мы так стараемся оградить наших детей.
Не всем повезло родиться в благополучной семье.
После полного погружения в эту давящую атмосферу в автомобиль я сажусь выжатый, как лимон. Лишние мысли блокирую, потому что невозможно помочь каждому, и отрешенно рисую узоры на холодном стекле.
Всю дорогу молчим. Даже многословный и суетливый Парфенов ничего не говорит. Усиленно строчит что-то в своем телефоне и шумно вздыхает.
— Приехали, шеф.
Спустя какое-то время Захар вырывает меня из липкой паутины думок, и я встряхиваюсь. Планирую запить горьковатое послевкусие двумя большими кружками ванильного латте и собираюсь пораньше слинять домой, забывая о том, что сам назначил на пять часов собеседование новой няне.
— Привет, папочка!
Стоит мне только распахнуть дверь кабинета и перешагнуть через порог, как в барабанные перепонки врезается звонкий крик дочери. А спустя пару секунд она уже оказывается у меня на руках и доверчиво прижимается своей щекой к моей щеке.
От этого простого жеста у меня в груди разливается тепло, усталость исчезает, как по мановению волшебной палочки, и снова хочется жить и дышать полной грудью. Алиска — это главная причина, почему я никогда не жалел о достаточно раннем и опрометчивом браке.
И, если бы мне выпал шанс что-то поменять в своем прошлом, я бы все равно пошел по этому пути.
— Привет, солнышко.
Чмокнув дочь в макушку, я поднимаю голову и натыкаюсь взглядом на хозяйничающую возле моего стола Юлю. Сегодня на ней кремовый свитер крупной вязки, черные узкие джинсы, черные ботинки на шнуровке. Длинные светлые волосы собраны в плотный пучок, аккуратные сережки-дождики в ушах качаются в такт ее плавным движениям.
И я ловлю себя на мысли, что она очень красивая. Естественная такая. Натуральная. Не рисуется. Не притворяется. Не лицемерит.
— Здравствуй, Демьян, — кивает мне деловито и продолжает доставать из сумки контейнеры с едой. — Ты, наверное, не обедал, да?
— Ага.
— Здесь котлеты, здесь пюре, а здесь — десерт.
— Мы с Юлей приготовили для тебя пирог с земляникой, — обняв меня за шею, важно сообщает Алиска, и я направляюсь к столу вместе с ней. Опускаюсь в кресло, усаживаю дочку на колени и намереваюсь сполна насладиться домашней пищей, когда установившуюся гармонию нарушает претендентка на должность няни.
И все бы ничего, но длина юбки размалеванной брюнетки и глубина ее декольте заставляют задуматься о том, что девица ошиблась дверью.
Глава 8.1
Юля
— Папа никогда не обедает на работе.
Делится со мной Алиса по пути в кафе, отчего решение привезти Ларину в офис что-нибудь вкусненькое созревает мгновенно. Я методично раскладываю картошку с котлетами по лоточкам и привлекаю малышку к украшению песочного пирога ягодами.