Шрифт:
1. Стёпа Кулагин, обыкновенный мальчик
Стёпа Кулагин учился в четвёртом классе. Это был самый обыкновенный мальчик: худощавый, голенастый и большеглазый. В его внешности был один позорный недостаток – длинные и пушистые ресницы. Не раз он сгорал со стыда от чьих-нибудь слов: «У тебя ресницы, как у девочки!» Впрочем, несмотря на свою хрупкость и нежность, был он сильным, ловким и подвижным.
Школьные успехи у Степана были весьма посредственные. Учителя про таких детей, как он, всегда говорят одно и то же: «Способный, но ленивый», но это не совсем справедливо.
Впрочем, к внешкольным, культурно организованным, занятиям тоже.
Стоит, наверное, рассказать, как мама пыталась привить ему любовь к музыке и записала его в музыкальную школу. Это было давно, ещё в первом классе. Он тогда был совсем маленьким и доверчивым, поэтому при вступительном прослушивании честно повторил мелодию, которую ему напел преподаватель. Если бы он знал, что потом его изо дня в день будут мучить гаммами, сольфеджио и другими подобными пытками, ни за что бы не сделал такой глупости!
Влипнуть в это дело оказалось легко, а избавиться трудно, однако удалось. Одному из мальчиков во время занятий учительница сказала, когда он фальшивил в хоре: «Будешь так петь, придётся тебя отчислить!» Стёпа пришёл домой, а у него в голове сидели эти слова, и вдруг его осенило: вот он, простой и доступный способ избавиться от музыкалки! Со следующего дня он начал немилосердно фальшивить на всех уроках, и вскоре его отчислили в связи с полным отсутствием музыкального слуха. Если сказать, что Стёпа радовался, это будет неточно. Он ликовал!
С тех пор после уроков Степан часто бывал предоставлен сам себе. Папа с мамой решили не навязывать ему никаких увлечений и больше не стали отдавать его ни в спорт, ни в художественную школу, пока он сам не попросится. Но Степа не просился! Ему совсем нескучно жилось просто так. Он вообще не понимал, что такое скука, потому что гениально придумывал развлечения и себе, и своим многочисленным друзьям-приятелям.
Сейчас, когда закончились уроки, он размышлял над важным вопросом: «Интересно, дома или нет сосед?» Вчера Стёпа баловался с друзьями – в соседский звонок воткнули спичку, а сами убежали и спрятались. Потом исподтишка наблюдали, как будут развиваться события, – им было весело. Ещё бы! Оказалось, что в тот момент сосед, одинокий дядька лет тридцати, мылся в ванне, поэтому отключил звонок не сразу. Звонок звенел, как пожарная сирена, – было слышно на весь подъезд. Наконец сосед вышел на площадку, мокрый, в халате, злой, как чёрт. Он ругался и угрожал, потому что успел заметить и опознать преступников. Идти домой Стёпке теперь было страшновато – вдруг этот дядька задумал месть и подстерегает его, глядя в глазок двери?
Если не считать подобных шалостей, вообще-то Кулагин был мальчик незлой. Особенно сейчас, когда приближался праздник. Новый год Стёпа любил даже не за подарки, не за праздничные представления и карнавалы, а за предшествующую им весёлую суматоху. В это время суетились везде: в школе и дома, в магазинах и даже поликлиниках – вешали блестящие гирлянды, сверкающие шары, потихоньку готовили угощение и репетировали поздравления, люди говорили
А ещё на Новый год были каникулы. Можно было долго спать – но долго спать почему-то совсем не хотелось. Можно было гулять целый день на улице, приходить с горки или с катка в облепленной снегом одежде и в сапогах, набитых снегом, с красными, как факел, щеками. Можно было объедаться вкусностями и ходить друг к другу в гости. И все вокруг были добрыми и весёлыми. Самое приятное, что родители несколько дней никуда не торопились и даже ходили с ним на каток.
Новый год
Ах, за что я люблю Новый год?
За веселье без всяких забот,
За подарки и горы сластей,
За веселых и добрых гостей!
За катанье с горы на санях
И, конечно, за ёлку в огнях,
За румяных счастливых детей
И за множество всяких затей!
За хлопушек бумажный заряд
И за сказочный бал-маскарад,
За мечты, что зовут нас вперёд —
Вот за что я люблю Новый год!
До каникул оставалась неделя, а пока что нужно было ходить в школу. Ходить, а потом возвращаться из неё домой.
«Надо сначала отправить в подъезд кого-нибудь на разведку, чтобы нос с носу с соседом не встретиться», – решил Стёпа, подхватил сумку со второй обувью и решительно поднялся со скамейки в школьном вестибюле, где переобувался после уроков.
2. Деловая Даша
– Кулагин! – вдруг различил он свою фамилию в ровном гуле несмолкаемых разговоров и, не оглядываясь, узнал звонкий голос Даши Комаровой.
Она целеустремлённо бежала в его сторону, размахивая портфелем для скорости и расталкивая других учеников, как крейсер стаи рыб, и это не обещало ничего хорошего. Стёпа остановился, глядя на неё с любопытством и недоверием одновременно. Если честно, его взгляд напоминал бульдозер, только Дашу этот ясно говорящий взгляд остановить не смог.
– Приходи сегодня в четыре часа в класс! – слегка запыхавшись, сказала девочка. – Будем ёлку наряжать!
– Я занят, – буркнул Стёпа.
Наверняка придут одни девчонки и он будет среди них один пацан, как месяц средь звёзд. Вот уж удовольствие!
– Смирнов тоже отказался, – с упрёком произнесла Даша. – У него тренировка. Все мальчики отказались, на тебя была последняя надежда.
Однако Стёпа нисколько не посочувствовал однокласснице, а даже обрадовался, что вовремя отказался.
– Вы уж сами как-нибудь! – ответил он и сделал решительный шаг, собираясь выйти из школы.
– Нам надо звезду на верхушку вешать! – воскликнула девочка, чуть не плача. – Мы не достанем! Мы свалимся с лестницы. Стёпа, помоги!
– Комарова, отстань! – нисколько не растрогавшись её жалобными словами, ответил Кулагин.
– Чем ты вечером занят? – Даша оставила умоляющий тон, видя, что он не производит должного впечатления, и продолжала разговор так же требовательно, как начала.