Новогодний аукцион
Шрифт:
Индеец упал. Я перебросил через свое плечо его руку, поднял.
А вот и спасительная пещера…
* * *
– Вы танцуете? – низкий приятный голос, загадочный взгляд темно-зеленых глаз, тонкий аромат дорогих духов… Снежная Королева улыбалась приветливо, но с истинно королевским достоинством. Она была очень хороша, легка, стройна в изящном вечернем платье, отороченном полоской серебристого меха.
– Для вас, госпожа моя, хоть до утра.
Ее легкие руки легли мне на плечи.
– Могу я узнать ваше имя? Или нет, подождите, попробую угадать…
Она рассмеялась.
– Вы, наверное, не только художник, но и поэт? Талант – он ведь многогранен… А зовут меня Алина.
– Вы подруга Грега?
– Нет. Я тут, можно сказать, случайно. А вы давно знакомы с нашим радушным хозяином?
– Д-да. Хотя сегодняшний вечер – неожиданность и для меня. Приятная неожиданность!
– Может, Грег хочет заказать портрет? В полный рост! Сейчас это модно.
– Вообще-то я не портретист. Иллюстрирую книги, журналы иногда, когда приглашают.
– А веб-дизайном вы тоже занимаетесь? Я слышала, сейчас всё делают на компьютере, даже картины рисуют.
– Нет. Я по старинке работаю, кистью. Компьютерный дизайн – есть в нем что-то неживое. Вернее, вообще нет ничего живого. Души нет. Внешний лоск и совершенство – да, а вот души?.. Простите, может, я вас обидел? У людей разное отношение к современной электронике, особенно, если с ней непосредственно имеют дело.
– Не обидели. Но вокруг сейчас так мало осталось истинно живого, что ваши сетования звучат несколько архаично. Меня, например, совсем не угнетает стиль современной жизни, хотя и люблю, и ценю искусство. Сегодня тоже можно создавать настоящие шедевры с помощью той же компьютерной графики. Может, в них и нет привычной для вас «души», но есть особый шарм и нечто, выделяющее из серийности.
– Не стану спорить. Скорее всего, дело во мне. Я или старомоден, или вообще немножко из другого времени.
– Наверное, все творческие люди такие?
– Не знаю, – честно признался я. – Кажется, где-то здесь видел знакомого журналиста. Он по-настоящему творческий человек, пишет стихи… Если хотите, можем спросить его мнение.
– Как интересно! Настоящий поэт?
– Поэзия, скорее, хобби, хотя он имеет публикации в нескольких сборниках.
* * *
Конь шумно дышит. Из широких ноздрей вырываются струи дыма, проблескивающие искрами. Толстый драконий хвост извивается кольцами, мощные когтистые лапы нетерпеливо скребут камень, оставляя глубокие бороздки. Конь! Только морда похожа на лошадиную (если забыть о клыкастой пасти), а в остальном ничего общего у грейма с мирным домашним животным не наблюдается. Однако он вполне послушен моей воле и, хотя давно готов бесстрашно ринуться через огромную пропасть, ждет команды. А я крепко сжимаю повод руками в толстых перчатках с железными клёпками и никак не могу решить, какую выбрать дорогу из тысяч, простирающихся над бездной.
Рядом на таком же чудовище сидит юная Царица.
Крошечный островок наш парит среди звезд. Время истекает, пора ехать, но я еще не решил, куда.
– Доверься коню! – говорит Белый Всадник и направляет своего грейма вниз. Следом со скалы на черно-красном звере слетает Царица.
– Доверься! – долетает эхо…
* * *
Музыка смолкла, и снова возник Грег.
– Господа! – возвестил торжественно, – А сейчас сюрприз!
Театральным жестом он стянул длинное покрывало с некоего сооружения установленного рядом с елкой. Это оказалась картина на массивной подставке. Простая, без изысков и вычурностей рама обрамляла полотно с изображением ночного парка. Лунный свет меж высоченных стволов, причудливые тени, одинокая женская фигурка, бредущая куда-то по призрачно освещенной дорожке…
– Ренуар. «Ясная ночь». За эту картину на аукционе Сотби мне предлагали триста тысяч долларов. Но деньги в данном случае меня не интересуют. Я хочу провести свой аукцион между вами, моими гостями. В течение сегодняшнего вечера желающие принять участие могут назначить свою цену. Но не в деньгах! – тут он сделал небольшую паузу и слегка и загадочно улыбнулся. – Попробуйте у б е д и т ь меня, что картина должна принадлежать именно вам, и станете её полновластным владельцем! Проигравших заранее прошу не огорчаться. В конце концов, в любой лотерее кто-то выигрывает, а кто-то… Но никто сегодня не уйдёт без подарка! А сейчас с Новым годом, друзья! – Он с шумом открыл бутылку шампанского, и пенистое вино полилось с подставленные фужеры.
– Тюльку гонит: деньги ему не нужны! – буркнул стриженый «ёжиком» белобрысый паренёк возле меня.
– Вы как будто недовольны его предложением.
– Да несолидно это. Ну, повешу этого Ленуара у себя в офисе. Пацаны спросят, почём брал? А я чё скажу? Так отдали? Значит, дешёвка!
– А вы уверены, что картина достанется именно вам?
– А кому ещё? – удивился паренёк. – Греги – родной братан моей матушки. Только даром мне все равно не надо. Я, типа, бизнес купил, а там серьёзных пацанов уважают.
– Ну, удачи вам, – пожелал я племяннику мецената и пробрался поближе к елке. Прекрасная Тайна – Алина уже, опередив меня, стояла возле картины, окружённой для удобства обозрения оградкой из бархатных канатов. Нижний левый угол картины, чего я не заметил раньше, был повреждён: краски стёрты, а самая кромка чуть обуглена, словно полотно чудом избежало гибели от огня.
– Любите импрессионистов? – прошептал я в маленькое прекрасное ушко.
– Я вообще живопись люблю.
– И примете участие в аукционе?
– Обязательно!
– А кое-кто, вот, считает, что шансов у вас, да и вообще ни у кого нет против него.
– Кто? – неожиданно резко Алина повернулась ко мне.
– Грегов племянник. Вон он, беленький такой.
– Ах, этот, – облегчённо улыбнулась она, – пусть считает.
– Вы так уверены в успехе?
– У меня есть довольно весомые аргументы для Грега.
– А может, у меня они окажутся весомее.
– Вы же не любите лотерей.
– Откуда вы знаете? А вдруг я хороший игрок и ничем не выдаю своей заинтересованности?