Новогодний диагноз

Нина Князькова

– Не отступишься? – Хрипло спросил мужчина, подхватывая меня на руки. Я отрицательно помотала головой. – Слабовольный я какой-то, - добавил он.

Токарев открыл дверь и понес меня в комнату. Положил на кровать. И да, сделал мне хорошо. Так хорошо, как до этого никто не делал. Что-то рано записала я его в несостоятельного любовника, так как сейчас мне представили совсем другую версию мужчины в этом плане. Нежную, терпеливую, чуткую. Ммм.

Через некоторое время, когда я лениво лежала на подушке и перебирала волосы притулившегося подмышкой Токарева, раздался звонок телефона.

Моего.

Я протянула руку и нащупала аппарат на тумбочке.

– Аль, а через сколько нужно ехать в больницу, после начала схваток? – Ленка чем-то шуршала на заднем фоне. – Вадь, да прекрати ты носиться. Сейчас твоя скорая приедет. – Это не мне. – Аль, ты меня слышишь?

– Слышу. – Мда, у Коробовых как всегда очень насыщенная жизнь. – Лен, ты никак рожать собралась?

– Я-то собралась, а вот у муженька, похоже, по зиме какая-то душевная болезнь обострилась. Маниакальный психоз называется. О, Паша пришел. – На заднем плане, что то сбрякало. И Ленка не удержала тяжелого вздоха. – Ну, все, успокоился.

Я встревоженно подскочила:

– Лен, только не говори, что Коробов Пашку пристукнул?

Та как-то нервно рассмеялась.

– Нет. Это я Павла заставила Коробову снотворное вколоть. Пусть спокойно поспит, пока я рожаю. Ой. Все, скорая приехала. Как рожу, отзвонюсь.

– Легких родов, - успела пожелать я и посмотрела на Костю, с блаженной улыбкой развалившегося на кровати. Как же мало мужикам для счастья нужно.

Через четыре часа позвонила Ленка, сказав, что родила девочку, три семьсот, пятьдесят три сантиметра. Вадим только что проснулся и, не обращая на жену внимания, сейчас таскает маленький сверток по палате и тихо сюсюкается. Я рассмеялась от образа сюсюкающего Коробова, от имени которого полгорода трясти начинает.

Через неделю мне стало не так весело. Меня стало тошнить буквально от всего: еды, воды, Токаревского парфюма, выхлопных газов на улице, куда меня мой мужчина регулярно стал вытаскивать, посидеть на лавочке. Ага, это зимой то.

Еще через два дня, я заставила Костю купить тест на беременность, который оказался положительным. Так что Новый год я встретила с диагнозом вторая степень токсикоза, как и планировала. В смысле планировала беременность, а не токсикоз. От новогодних деликатесов пришлось отказаться. Правда к этому времени ко мне ежедневно приезжала Ирина и ставила капельницы, очищающие организм от токсинов. Стало легче.

А еще появился дикий страх, что во время моего лечения после аварии, ребенок мог развиваться не так, как нужно. Костя успокаивал, как мог? Но пока это не сильно помогало. Умом я понимала, что врачи тогда сделали все, чтобы не навредить. Да и сама я еще молодая и здоровая практически, но из подсознания страхи никуда не хотели уходить.

А еще я подсознательно стала переживать за Костю. Работа у него опасная, да и Коробов не зайка пушистый. В итоге, Токарев, видя мои дерганья, таки ушел из службы безопасности «Короля клубов» и занялся активным продвижением своего охранного агентства. И я потихоньку вернулась на работу в клинику, пока не на полный рабочий день, но все же, мне стало легче, от того, что я не сижу весь день дома, а приношу пользу обществу. И да, я наконец-то с радостью уселась за руль своей новой машины.

Токарев со свадьбой решил не заморачиваться, а мне было наплевать на официальные статусы. Поэтому он просто принес домой документы, где я поставила свою подпись, и на следующий день свидетельство о браке и справку, что теперь я ношу гордую фамилию Токарева, а не Самойлова.

А еще в начале февраля, на китайский новый год, лежа на диване, и гладя по волосам уткнувшегося мне в живот Костю, я поняла, что люблю этого брутального, удивительного, ласкового и нежного мужчину. И не просто люблю, он стал для меня всем тем, чего мне не хватало всю мою сознательную жизнь. Поддержкой. Опорой. Неизменной величиной моей жизни. И на этот новый год моим диагнозом стала любовь. Ну и пусть, что новый год китайский. Главное любовь настоящая.

Эпилог

Через два года

– Тетяля, Тетяля, - ко мне со всех ног неслась моя крестница. – Тетяля. Мня Лешик за вовосы хватил и пожевал их. – Мне под нос был сунут обслюнявленный кончик косички, а по коридору иже были слышны шлепки босых ног сына. Я хотела успокоить ребенка, но тут в замке повернулся ключ и Марго, отскочив от меня, помчалась в коридор с криками:

– Ура, мама приехала.

Я облегченно выдохнула, потому как пока не готова была психологически к двум детям. Мне и вечно везде лезущего Лешика за глаза хватает. Услышав радостные возгласы, я поспешила в прихожую, прихватив по пути сына, с упоением отдиравшего кусок обоев со стены. Ленка же радостно наобнимавшись с дочерью, попеняв на заболевшую няню, быстренько собрала ребенка, и они вместе поспешили к главе семейства, ожидавшему в машине. Мы с сыном понимающе переглянулись.

Да, вопреки моим страхам, Токарев Алексей Константинович родился здоровым и очень активным. Первые полгода мы с Костей и спали то попеременно, но усталость не шла ни в какое сравнение с радостью, которую дарил нам этот неисчерпаемый источник активности. Лешик был похож одновременно на нас обоих: папины глаза и мамины волосы, папины губы и мамин нос. Только характер ему достался не иначе, как от маленькой Марго Коробовой. У них даже мимика была один в один.

Я, вздохнув, посмотрела на часы. Скоро приедет папа и будем собирать искусственную елку к новому году, наряжать ее и прятать под зеленой красавицей заранее купленные игрушки.

Мой подарок Косте уже припрятан в шкафу: очередная редкая статуэтка грустного кота, к собирательству которых он пристрастился в последнее время. Под это дело была даже выделена комната, куда не допускался Лешик. А еще плавки для бассейна с улыбающейся усатой мордочкой на причинном месте. Я таки затащила его в бассейн, но первое время он очень страдал из-за … Нет не из-за боязни утонуть, а из-за того, что плавать в возбужденном состоянии очень неудобно. Это моя личная терапия принесла такие плоды, в виде странного побочного эффекта.

А еще я знаю, что утром первого января я найду под подушкой письмо от любимого мужа, сопящего рядом, где будет много нежностей и признаний. И Постскриптум:

«Новогодний диагноз: Люблю тебя с каждым годом сильнее».