Новогодний реванш
Шрифт:
Но я не смущаюсь. Я полна решимости, если что. Более решительно настроена добраться к нему, объяснить, попытаться изо всех сил спасти то, что между нами, что-то действительно, действительно чертовски хорошее.
— Дождись света, сумасшедшая ты женщина! — кричит он, перекрывая шум транспорта, и я считаю это хорошим знаком. Я полагаю, что если он говорит мне подождать, значит, он готов ждать.
Я стою там, замерзая в холоде нью-йоркской зимней ночи, хотя текущий во мне адреналин не даёт мне этого почувствовать, и жду. Я двигаюсь, неоднократно нажимая на кнопку "идти", как будто
Это никогда не помогает.
Честно говоря, я убеждена, что эта кнопка — обман, плацебо, заставляющая вас ждать достаточно долго, чтобы вы не рисковали и не столкнулись со встречным транспортом.
Наконец, загорается зелёный свет, появляется маленький шагающий человечек, и я мчусь, бегу в этих дурацких туфлях, жалея об открытом носке и, честно говоря, о не надетом похоронном платье, в котором, возможно, было бы легче бежать.
Но потом я там, слегка подпрыгиваю, чтобы перепрыгнуть через бордюр, прежде чем оказаться перед ним.
И, чёрт возьми, он не выглядит счастливым. Он не выглядит приветливым, или весёлым, или тёплым, или как-то ещё, что я чувствую, когда обычно стою перед ним и смотрю на него.
— Пожалуйста, Дэмиен. Позволь мне объяснить.
Он не говорит ни слова, и у меня сводит живот. Он просто продолжает смотреть на меня. Где-то дальше по дороге звонит колокол Армии спасения Санты, прося пожертвования.
Я говорю первое, что приходит на ум, первое, что я могу сделать, чтобы уговорить его остаться.
— Я не думала, что ты мне понравишься, — говорю я. Его бровь приподнимается. — Блин. Чёрт. Я не… Я не это имела в виду. Я не думала, что ты будешь мне небезразличен. — Я дышу глубоко, мои лёгкие не привыкли к чрезмерным кардио нагрузкам, тем более к бегу по 60-ти лестничным пролётам, а затем через Рокфеллер на каблуках, в то время как моё сердце продолжало бешено колотиться в панике.
Движение почти незаметно, лёгкое смягчение в складке между его бровями, но я вижу это. Когда работаешь в розничной торговле, учишься читать выражения на лицах людей. Более того, когда ты работаешь в сфере макияжа, тебе приходится читать лица людей, чтобы понять, что они на самом деле думают о том, что ты им продаёшь.
— Я встречалась с Ричардом четыре года. Четыре года, которые я провела, убеждая себя, что он то, что мне нужно. Что нам суждено быть вместе. Я делала всё возможное, чтобы показать ему, что я подхожу ему, что я вписываюсь в этот… — Я машу рукой в сторону здания, из которого только что сбежала. — Глупый гребаный мир, в который я умирала от желания, чтобы он принял меня. Я создала эту фантазию в своём воображении, где мы просто… подходим друг другу. — Я смотрю на омелу в дверном проёме позади него, размышляя, каково это — нырнуть в проём и поцеловать его, когда между нами ничего не было.
Никакой лжи.
Никакого вранья.
Только мы, новое начало. Два незнакомца в Нью-Йорке, которые подходят друг другу.
— Я сказала себе, что эта дурацкая вечеринка — была ключом. Если бы он взял меня на эту вечеринку, на которую он ходил годами и никогда не брал меня, то мы бы вышли на новый уровень. Если бы ты спросил меня четыре месяца назад, я бы сказала тебе, что сегодня вечером Ричард станет
— Я изменилась ради него. Ками видела и ненавидела его за это. Кэт видела и пыталась отговорить меня от этого. Даже Ханна знала. Она беспокоилась обо мне. Но я… Я думала, что люблю его. Я думала, что он — моё всё, и что в конце концов будет значить небольшое самопожертвование, если у меня есть моя вторая половинка? Я покрасила волосы, чтобы походить на женщин из загородного клуба. Я стала одеваться более консервативно. Я была менее весёлой, менее яркой. Я меньше говорила, когда он был рядом. Я… Я не была собой.
Все эти маленькие изменения, о которых я даже не подозревала, пока он не ушёл.
Маленькие способы, которыми я лепила себя, чтобы соответствовать его желаниям, и ради чего?
Четыре впустую потраченных года драгоценной жизни.
— Как это связано с чем-либо? С нами? — спросил Дэмиен, впервые сказав мне слова, кроме указания не выбегать на встречную полосу.
Прогресс.
Я называю это прогрессом.
— Я обещаю, я доберусь туда, — говорю я, и снова — маленькая подсказка, маленькая надежда, когда уголок его губ приподнимается. — На Хэллоуин я должна была прийти на корпоративную вечеринку. Он заехал за мной. Я была в костюме кролика…
— Костюм кролика? — спрашивает он, его улыбка, которую он не может побороть, растёт.
Я возвращаю её, моя душа поднимается.
— Костюм кролика, — повторяю я с небольшой улыбкой. — Он был скромным. Он не был похож на… кролика из «Плейбоя» или что-то в этом роде. — Он поднимает бровь, и я думаю, что это хорошо. Его интрига в костюме, не так ли? — В любом случае, Ричард сорвался. Я не знаю. Он просто… Всё было кончено. Он сказал мне, что я недостаточно серьёзна, что я не то, что ему нужно. Что я весёлая, но никогда не стану его женой. Что я не соответствовала тому образу, который был нужен ему в качестве партнёра. — Я насмехаюсь: — А вот его помощник юриста Мисти, наверное, соответствовала, да? — Ещё одно покачивание головой. — Это не важно. Он оставил меня плакать у входа в здание на холоде в костюме на Хэллоуин, и я думаю… это сняло заклятие. Я позвонила девочкам, и мы напились, пока составляли список глупых вещей, которые нужно сделать, чтобы я лучше относилась к своей жизни, а Кэт заставила меня скачать приложение для знакомств. — Я перевожу взгляд с розовой бабочки на его глаза, когда он говорит дальше.
— И ты совпал со мной.
— И я совпал с тобой. И… Чёрт. Боже. Вот где становится плохо.
Та унция мягкости, которую я заработала, затвердела. — Я мало что помню о той ночи. Я была… Я была в полном беспорядке. Но я помню, что увидела тебя, помню, как Ричард постоянно жаловался на тебя и как сказала: “Я собираюсь трахнуть его босса”. При этих словах Дэмиен громко смеётся.
Это… хороший знак, верно? Я думаю?
— Мы разработали план, Кэм и я. Кэт была… невольным свидетелем, — говорю я, и Дэмиен снова улыбается.