Новогодний рейс
Шрифт:
— Вы, наверное, восприняли Степанова как новогодний подарок? Красивый, молодой мужчина… Вот только давайте уточним — чужой!
Вера побледнела:
— Вам не стыдно говорить мне гадости?
— Это вам должно быть стыдно! — возмутилась Лора. — Вцепились в чужого жениха!
Да, было очевидно, что Лоре ничуть не стыдно и что в подобных сценах она бывалый боец. В отличие от Веры, которая чувствовала себя весьма стесненно, как будто это она была в гостях у Лоры.
— Кстати, я вижу, вы старше Сергея? — мстительно улыбаясь, спросила Лора.
Вера сочла ниже своего достоинства отвечать на сей выпад.
«М-да, как же угораздило Степанова влипнуть в такую
Вера честно задумалась над тем, как бы она отнеслась к тому, если бы такая девушка попалась ее сыну? И тут же ответила — такой подруги для своего Олега она бы не хотела. В Лоре была какая-то жесткость и нахрапистость, чего Вера органически не переносила в людях.
— И что он делал у вас несколько часов? — поинтересовалась Лора.
Вера устало вздохнула:
— Милая барышня, вы хотите сволочиться или действительно что-то узнать?
— Хотя бы понять его поведение, — пожала плечами девушка.
— Мы просто разговаривали. Иногда так важно с кем-нибудь поговорить.
— Разговаривали и… все?
— Ну да, — улыбнулась Вера.
Лора вдруг сказала совсем с другой интонацией — растерянной и печальной:
— Удивительно… Знаете, я прожила с этим мужчиной полгода, а теперь понимаю, что ничего о нем не знаю.
Вера кивнула — это она могла понять. Она прожила с Павловским двадцать лет и ничего о нем не знает.
— Куда ушел Сергей? — спросила Лора.
Вере не хотелось делать ей больно, и она ответила едва ли не растерянно и смущенно:
— Думаю, он поехал в аэропорт, чтобы улететь в Петербург.
— Он и об этом вам рассказал? — с горечью заметила Лора.
Вера молчала. Она не знала, что еще добавить.
— Что ж, значит, все кончено, — поникла Лора.
Вере даже стало жаль ее, а может, «жесткость и самоуверенность» Лоры — лишь ее способ защиты от внешнего мира? Кто знает… Наверное, в ее отношении к девушке все-таки ревность сыграла свою роль, иначе бы она не смогла так легко и безоговорочно поверить в то, что Лора — плохая. Всю жизнь Вера старалась не навешивать ярлыки на людей и считала, что все на самом деле не такое, каким нам кажется.
«В конце концов, что я о ней знаю, кроме того, что эта девушка при всех своих блистательных внешних данных — несчастна?»
Вера неловко сказала:
— Не огорчайтесь, может, все еще наладится…
— Не смейте меня жалеть! — отрезала Лора и поднялась с дивана.
Она ушла, не простившись и не оглянувшись.
Вера сидела в полной тишине, и эта тишина давила ее. Позвонив Никите и изо всех сил стараясь казаться веселой, Вера поздравила его с Новым годом. Кажется, она не справилась с ролью, потому что Никита встревожился и стал расспрашивать, как у нее дела. И чем она бодрее и настойчивее уверяла брата, что у нее все замечательно, тем он больше в этом сомневался. Они простились, договорившись созвониться в скором времени.
Вера перевела взгляд на часы — до Нового года оставалось пять минут.
Смешно — она все-таки встретит его в одиночестве. Раскупорить, что ли, шампанское? Ха-ха, она даже не сможет его открыть, поскольку не умеет… Шампанское всегда открывал Павловский, а теперь его нет…
Плакать не буду, не буду, не бу…
— Вера, может, откроем шампанское? Через пять минут Новый год! — сказал Сергей Степанов.
Глава 8
Павловский от души хлопнул дверью парадного и выскочил на улицу.
Ярость бушевала в нем и искала выхода… Но куда ее выпускать? Разве что учинить какое-нибудь мелкое хулиганство: раскурочить лавочку у подъезда или разбить витрину соседнего магазина…
Он постоял несколько минут, подставив лицо снегу — тот валил щедро, как-то даже по-киношному, словно снимают фильм про Новый год с обязательной сценой роскошного снегопада… Однако это вам не павильонные съемки — на улице промозгло и стыло. Павловский быстро озяб и сел в свою машину, припаркованную у парадного. Хорошо, что у него отличный автомобиль и можно устроиться с комфортом… Он достал сигареты и врубил любимую музыку.
Из парадного вышел любовник Веры… Побибикать ему, что ли? Или морду набить, что, собственно, он уже попытался сделать? Но вот незадача — этот парень — здоровый черт, набить морду вряд ли получится (неподходящая весовая категория), да и глупо, что это изменит…
Однако каков наглец — не уходит! Стоит, как часовой на посту! Надеется вернуться?
Ситуация, конечно, курьезная, чистый анекдот — муж возвратился домой, а там жена с любовником! Удивительнее всего, что при этом неверная жена ведет себя так, словно ни в чем не виновата, и упрекает в изменах мужа. Дескать, раз ты мне изменяешь, то почему мне нельзя? Как будто измена жены и неверность мужа не принципиально разные понятия! Да, он изменял Вере и не считал это чем-то противоестественным и неправильным. Он уверен, что полигамность встроена в гены любого мужчины и против природы не попрешь; к тому же творческой личности вообще необходима подпитка в виде сильных эмоций и потрясений. Но, заводя романы на стороне, он по-своему берег жену и, не желая ранить ее, скрывал свои связи. Он искренне осуждал знакомых, жены которых страдали из-за неверности мужей: «Изменяешь? делай так, чтобы жена не знала!»
Впрочем, однажды и у него произошел «прокол» — Вере случайно стало известно об одной его мимолетной связи; он огорчился, увидев, что это больно ранило ее, и дал себе слово, что впредь будет осторожнее. Его романы были приятными и легкими, как шампанское, и не перерастали во что-то серьезное. Он любил цитировать фразу, что эти камелии и аспазии как котлеты — ими можно иногда лакомиться, но говорить о них решительно нечего. Как и думать, и принимать их всерьез…
Но последний его роман стал исключением — он по-настоящему увлекся этой актрисой. Два года назад, увидев ее на экране, в каком-то европейском фильме, он был поражен ее редкой красотой и темпераментом и тотчас же загорелся идеей снять девушку в своем новом фильме. Но польская актриса по имени Мария оказалась занята сразу в нескольких проектах, и он довольно долго ждал, когда она освободится и сможет приступить к работе у него.
С первого же съемочного дня у них закрутился страстный роман. Павловский серьезно влюбился — впервые за долгие годы. С Марией он ощущал себя молодым, чувствовал бешеную энергию, прилив сил. В конце декабря съемки закончились. Он предложил любовнице встретить Новый год вместе в Праге. Она согласилась. Тогда он позвонил Вере и сообщил, что задерживается на съемках. Ему было стыдно, неловко перед женой, он понимал, что причиняет ей боль, но желание провести праздники с Марией заглушало все, даже чувство вины. И вдруг за день до Нового года его прелестная пани сообщила, что между ними все кончено. Она объяснила, что сознательно закрутила роман с режиссером, потому что это помогло ей войти в роль и раскрыться в образе.