Новогодний улов
Шрифт:
— Что там? — хлюпнув носом, спросила маму. Слезы непроизвольно сорвались с ресниц.
— Тише, тише. Ничего серьезного. Просто шишка сразу вылезла и синевой наливается. Тебя не тошнит? Голова сильно болит? — Елена Викторовна разволновалась.
— Даже немного кожу содрала, — присоединился отец.
— Давай я подлечу, — вот и Ран. Его предложение мне очень понравилось и конечно же я не стала отказываться.
Спустя пару минут боль ушла полностью и по словам родителей осталась только небольшая шишка и синяк. Ран заверил, что это скоро пройдет, главное, что не будет никаких последствий. А то, что он не смог полностью исцелить меня, тем что уже полная луна и его силы теряются. Ему нужно в воду. Присмотревшись к его лицу, мы заметили, что ему нехорошо. Он выглядел уставшим и будто у него что-то болело, но он старался не подавать виду. Его тянуло к воде. Подошел срок.
Мы продолжили свой путь, только теперь Хозяин озера находился рядом со мной. Так на всякий случай, как он мне ответил.
— Рената, я все, конечно, понимаю. Но зачем, же так убиваться? Да с размаху и прямо в дерево. Хорошо, что ель осталась цела, — в тишине слова отца прозвучали, как обухом по голове.
Прошла секунда и в тиши зимнего леса раздался дружный смех.
— Ну, пап, — пыталась усмирить родителя, хоть сама и смеялась не хуже, чем и остальные. Неловкость перед Раном за данный инцидент прошла и я успокоилась.
Настроение моя несчастная головушка всем подняла и в приподнятом духе мы вышли к озеру.
А там нас ждали двое мужчин, стоя у проруби. Посреди ледяной пустоши.
Глава 39
Мы приблизились к ожидающим нас мужчинам. Одного я уже знала. Это был Эдриант, как мы и предполагали, а второй это таинственный Николай. Доверенное лицо водного народа в нашем городе. Он работал на них, скрывая тайну и всячески помогая, в том числе и обновляя каждую неделю тайник. Оказывается в лесу, рядом с озером имелся тайник, где лежали необходимые мужские и женские вещи, обувь, заряженные телефоны и много разных мелочей. За свою работу русалы ему изрядно платили дарами из моря и океана.
— Готов? — спросил Эдри у Рана, после знакомства и поздравлений с праздником. Он тоже находился не в самой лучшей форме и явно, как и Ран тяжело переносил «лишнее» нахождение на суше. Даже хуже Рана. Наверное, это связано с тем, что Ран сильнее в их иерархии или как там у них это называется!?
— Почти, — уклончиво ответил Ран и грустно посмотрел на меня. Он подошел к отцу, они пожали руки и пожелали друг другу много всего хорошего. Подошел к маме и та его обняла, приглашая в гости. Во время их беседы, папа решил пообщаться с другим представителем их народа:
— Вы тоже решили задержаться из-за праздника?
— Я очень люблю многие традиции людей и мне интересен ваш устрой жизни. Я часто прихожу на сушу по работе и каждый раз пытаюсь узнать и попробовать что-то новое. Как же я мог пропустить новый год? — с улыбкой на лице, проговорил друг Хозяина озера.
Он это все сказал с не меньшим энтузиазмом, чем мой отец, когда речь заходила про русалов. У обоих горели глаза и они находились в жажде новых знаний. Будь время, то сомневаюсь, что эти двое надолго бы «отлипли» друг от друга. В конце их короткого разговора и Эдриана позвали к нам в гости. Один только Николай, скромно стоя в сторонке, остался неприглашенным к нам.
— Приятно было познакомится, прекрасная Рената. Надеюсь, еще свидимся. И… — дошла и до меня очередь Эдриана. — передавай «привет» Натали.
— Передам, — не нравится мне все это. — Мне тоже было приятно познакомится.
Нам с мамой поцеловали ручки и Эдри подошел к Николаю, что-то обсудить.
— Помни! Через полнолуние, — прошептал мне Ран, нежно обнимая. Как же хорошо, что мы здесь не вдвоем. Будь оно иначе, я бы не смогла сдержать слез. Ведь я уже знала ответ. Знала, но не могла сказать Рану. Я решила еще подумать, посмотреть. Но в голове я понимала, что не смогу уйти с ним. Это все… сложно и так резко. Это совершенно иная жизнь, к которой я не готова, как бы мне не было плохо и больно.
Он поцеловал меня в лоб долгим, болезненным поцелуем, словно он тоже уже знал мое решение. Он прощался. Я тоже.
— Будь осторожен, — тихо вымолвила дрогнувшим голосом, внутренне содрогаясь от рыданий.
— Ты тоже, — он взял себя в руки и улыбнулся мне, тем самым говоря, что все в порядке. Он все понимает. — Береги лоб.
Я натянуто улыбнулась в ответ и отпустила.
Отпустила его.
Хотя пальцы не слушались. Он уходит. Я пыталась запомнить его лицо в мельчайших деталях. Выжечь его образ где-то у себя в памяти. Хотя, он уже там. Дыхание перехватывало. Тело дрожало. Но я продолжала стоять и смотреть на то, как он раздевается до нижнего белья.
Ранталу и Эдрианту становилось все хуже и хуже. Им становилось тяжелее дышать и силы их покидали. Поэтому они торопились. Сняв с себя одежду Эдриант передал ее Николаю. А Рантал моему отцу. Я это отметила мельком, даже особо не задумываясь. Не могла ни на чем сосредоточиться. Боль изнутри меня медленно прожигала.
Мужчины подошли к самому краю и Эдри нырнул. Вода осветилась едва заметной белой вспышкой. Ран повернулся и посмотрел на меня долгим пристальным взглядом. Словно тоже пытался оставить в своей памяти мой образ.
Секунда…
Последняя улыбка на таком родном лице и он погрузился в воду. Она осветилась ярким голубым свечением и все исчезло.
Он исчез…
Глава 40
В эту ночь мне было так плохо как никогда ранее. Глаза болели от слез. Голова ломила. Но это все ерунда по сравнению с тем, что мое сердце разрывалось. Меня выворачивало изнутри. Я чувствовала, что совершила страшную ошибку. Я его отпустила, оттолкнула. Теперь он может даже не придти ко мне. Зачем ему, такая как я? Та, что предала свою любовь.
Дни потянулись за днями. Каждая ночь становилась все длиннее. Одиночество стало моим спутником. Как и красные глаза по утрам. Мне тяжело было вникнуть в учебу. Я смотрела в тетради и учебники, и не понимала, что там написано. Приходилось пить успокоительные и снотворные. Но и они мне практически не помогали. Родители переживали жутко, как и мои друзья. Однажды Наташа не выдержала и спросила в лоб:
— Ты его любишь? — грозный вид подруги говорил, что она не отступится не получив ответы на свои вопросы. — Я же вижу, как тебе плохо!