Новогодний улов
Шрифт:
— Да, люблю, — эти слова дались мне легко. — Сильно люблю.
— Но он вернулся обратно в Германию и вы решили разорвать отношения, — она проговорила слово в слово выданную мной версию. — Но может все хотя бы общаться онлайн? Может быть лучше это делать постепенно?
— Нет. Мы все решили. Так будет лучше, — я видела, что ей самой нелегко. Она тоже не может забыть Эдриана.
Натали больше не поднимала эту тему и пыталась всячески меня вывести из этого состояния. Как и остальные ребята. Я была благодарна за поддержку и помощь, но ничего не помогало. Научилась отвлекаться и ограждаться от разбитого сердца, но это лишь ненадолго и все возвращалось обратно.
Он мне мерещился на улице среди людей, в университете на перерывах, когда коридоры забиты студентами. Его лазурные глаза мне снились каждую ночь и губы помнили его вкус.
Я сгорала. Билась в агонии. Я не знала, что может быть настолько плохо. Не могла есть, еда вставала комом в горле и вызывала тошноту. Я сильно осунулась и похудела на несколько кило. Обессилила и стала похожа на рухлядь. Может быть, я так мучилась, потому что являлась истинной Рантала? Не знаю.
Родители тоже пытались меня всячески взбодрить. Однажды мама не вытерпела и сказала:
— Мы с отцом сходим с ума от того, что видим. Твоя боль передается и нам. Нам еще хуже, доченька, чем тебе. Ты наш ребенок. Ты наша маленькая девочка. Быть может, стоит послушать свое сердце? Это не может больше так продолжаться. Уже почти месяц прошел, а становится только хуже.
Отец был с мамой солидарен. Они выглядели не лучше меня. Под глазами темные круги, кожа посерела, у мамы глаза сегодня были красными, словно она плакала всю ночь. Я настолько ушла в себя, что не замечала ничего вокруг. Нет, я понимала, что родители переживают, но не видела насколько.
После маминых слов я долго думала. Эта ночь была самой длинной, самой мучительной. Этой ночью я решила, что не могу без Рана. Не могу!
Я пойду куда угодно, лишь бы он был рядом. К чертям весь мой привычный мир! Плевать на мое будущее, на мои мечты и планы. Пусть все горит огнем! Главное, что мы сможем возвращаться на сушу и видеться с родителями и моими близкими друзьями.
Как только я приняла решение, мне стало легче. Словно большой и тяжелый груз слетел с моих плеч. За спиной выросли крылья. Я чувствовала всеми фибрами души, что приняла правильное решение. Так должно быть. Единственное, что добавляло горечь — это страх, что я больше Хозяину озера не нужна.
— Ты его истинная пара. Ему стократ хуже, чем тебе. Только ты в его сердце и больше никто не будет. Он никогда не откажется от тебя. Это как у людей — любовь может прийти и уйти. Нет. Истинные — это и дар и проклятье одновременно. Ведь, когда пара вместе, то счастливей их никого нет, но если погибает партнер или он может отказаться, как в случае смешанные пар, то другой не сможет нормально жить без него никогда, — отец говорил уверенно, ведь за это время изучил все что смог найти. Все сохранившиеся записи про народ Рантала, используя свои связи. Да и сам Ран был искренен, когда поведал отцу про свои чувства.
— Почему ты мне не говорил этого раньше? — спросила осипшим голосом.
— Не хотел влиять на твой выбор. Даже сам Ран тебе этого не стал говорить. Обременять тебя, подталкивать, играть на твоей совести и человечности.
Я долго думала затем над словами папы. Рантал был благороден, поистине благороден. И он действительно любит. Ведь когда любишь по настоящему, то пытаешься его оберегать, как можешь от всего. Он даже в этом обо мне позаботился. А я отказалась от него. Боги! Надеюсь, он меня простит!
К итоговому дню, мы приехали в наш загородный домик заранее. Подготовили дом и любимую Раном баню, почистили двор. Мы с мамой наготовили всякой вкуснятины, а отец сходил к озеру, прорубил прорубь. И вот настало утро, в преддверии которого я не смогла сомкнуть глаз. Так сильно переживала и боялась. Боялась, что он не придет, не смотря на все разумные доводы родителей.
— Готова, доченька? — отец уже стоял одетый в дверях и ждал меня.
— Да, только куртку от горнолыжного костюма одену и готова, — подхватила ее с вешалки и быстро натянула, не забыв про шапку и варежки.
— Держи термос. Неизвестно, сколько ждать придется. Намерзнешься, а так будешь согреваться. Это отвар из трав. Тебе понравится, милая, — мама переживала и приготовила мне с собой помимо отвара еще и бутерброды, которые были хорошо спрятаны в рюкзаке.
Мы с папой шли по тропинке и весело переговаривались. Отец пытался меня отвлечь разными рассказами и ему это даже порой удавалось. Я периодически начинала идти быстрее, меня тянуло к озеру, и отцу приходилось окликать меня, чтобы так не торопилась. Проходя мимо злополучной ели, папа напомнил мне как в прошлый раз я намеревалась лбом снести дерево. Мы посмеялись и продолжили путь.
Все внутри кричало — вперед, быстрее! Приходилось себя одергивать. И вот, наконец, мы добрались. Подошли к проруби. Папа поставил рядом санки с ворохом одежды, обуви и полотенцев для Рана. Немного постоял со мной и отправился обратно. Мы договаривались, что я встречу Рана сама и приведу его в дом. Вот я и осталась одна, со своими нервными мыслями.
Время будто остановилось. Каждая минута превращалась в час для меня. Я нервничала. То садилась, то вставала и ходила вокруг. Холода вокруг не замечала совершенно. Постоянно поглядывая в воду, пытаясь уловить малейшее движение воды. Но было тихо. Ничего не происходило.
Ничего!
Я отчаялась. Искусала все губы, выпила отвар из трав, приготовленный мамой. Но легче не становилась. Когда? Ну, когда же?
— Ран, пожалуйста, приди, — шептала в пустоту. — Пожалуйста! Я тебя жду. Я тебя очень, очень жду.
Но в ответ тишина.
— Пожалуйста, Ран…
Я вглядывалась в воду и… что-то мелькнуло. Подобралась и чуть ли не припала к глади воды.
Но нет, это был мираж.
Сил больше не было. Опустошение внутри. Я закрыла глаза. Сильно зажмурилась и открыла их вновь, посмотрела на воду. Что-то вновь мелькнуло и вода шевельнулась.