Новогодняя коллекция детектива
Шрифт:
Она старалась не особенно задумываться над этим – ей сразу становилось страшно, да к тому же она не могла взвалить на себя еще и эту проблему. Сил не было.
После того как их обстреляли на Ванькиной даче, наступило затишье. Ее фильм, отданный Свете Морозовой, куда-то канул, а телефон, оставленный Светой, не отвечал. Это очень пугало Александру. К тому же она не могла поговорить с девчонками, потому что конспирация по-прежнему соблюдалась строго, хотя Александра уже не понимала, нужно ее соблюдать или нет. Ведь ничего же не происходит!
Проводив
Она решительно подошла к зеркалу, повязала голову легкомысленным шарфиком – якобы для того, чтобы защититься от пыли, которой не существовало в шкафах у Александры Потаповой, а на самом деле, чтобы потянуть время, – и приступила к уборке.
Едва только она открыла дверь встроенного стенного шкафа в коридоре, как в нос ей пахнуло горьким и тонким ароматом французской туалетной воды. Пахло Филиппом, и это было нечто новое в ее жизни. Содержимое шкафа тоже принципиально изменилось. Ровными рядами, как в магазине, лежали аккуратно сложенные мужские свитера. На вешалках висели куртки – справа две куртки, принадлежавшие Александре, кожаная и дубленка, а слева штук пять, принадлежавших Филиппу, не считая той, в которой он улетел.
«Зачем ему так много?» – окинув неподготовленным взором кучу барахла, удивилась Александра.
Этот человек стал занимать слишком много места не только в ее шкафах, но и в ее жизни. Так много, что пришлось даже разбирать шкаф – крайняя мера! – чтобы не тосковать и не думать о том, кто же он на самом деле – неужели шпион или бандит?
В его вещах был идеальный порядок. Не было никакой необходимости перекладывать их с места на место, но Александре хотелось подержать их в руках, и она вытащила со средней полки всю стопку – надо же под ней протереть и обновить средство от моли!
Как будто погладила Филиппа. На ладони остался едва уловимый приятный запах.
Александра осторожно сгрузила стопку на диван и вернулась в коридор.
В образовавшемся пустом пространстве она заметила какой-то смятый полиэтиленовый пакет. Странно, откуда он там взялся? Пакеты лежали отдельно и совсем в другом месте. Александра достала его – он оказался довольно тяжелым – и заглянула внутрь.
И ничего не поняла.
Внутри лежал какой-то заплесневелый высохший ком. Похоже, когда-то это был хлеб, полбуханки черного и батон, и перегнутая пополам прозрачная файловая папка вся в серых и черных точках плесени.
Александра потянула ее за уголок. В ней оказалась видеокассета и черная компьютерная дискета без этикетки.
Вскрикнув, Александра уронила пакет на пол. Он сухо и твердо стукнулся о паркет. В руках у нее осталась грязная файловая папка.
Сразу стало нечем дышать, потому что она уже поняла – это именно та папка, которую они безуспешно пытались найти в раскуроченной Ваниной машине…
Александра бросилась в комнату, нетерпеливо спихнула с дивана кучу Филипповых свитеров и дрожащими руками вытряхнула содержимое папки.
Дискета была нема и черна – никаких надписей. На кассете – профессиональной, не общеупотребительной – почерком Вешнепольского было написано: «Алексею Глебову», – и больше ни слова.
Оказывается, она стояла возле дивана на коленях, потому что, увидев надпись, быстро села на пол. Дискета и кассета лежали прямо перед ней как смертоносный, не обезвреженный снаряд.
Ванька все перепутал.
Вот в чем дело.
В угаре того страшного вечера, когда он тащил ее вместе со злополучным хлебным пакетом в свою машину, он по рассеянности сунул эту папку не в бардачок, а в ее пакет, который сам же и нес. А она потом неизвестно зачем запихнула ее в шкаф, к которому не прикасалась со времени развода. Филипп занял его своими вещами, их было очень много, и за ними затерялся задвинутый к стене пакет с заплесневелым хлебом.
Александра поднялась и пошла на кухню. Налила себе попить.
Это лежало на диване, безмолвно и угрожающе.
Нужно звонить.
Но куда? Куда?!
Алексей Глебов – вице-премьер по делам национальностей. По слухам, хороший Ванькин друг, у которого он не раз получал и подтверждал информацию. К нему не прорваться. Если бы она все еще работала в «Новостях», можно было бы придумать какое-нибудь интервью. Хотя организовать интервью с человеком такого уровня – дело непростое и, главное, не быстрое. Теперь же это вовсе отпадало.
Доверить эту папку кому-нибудь из друзей, кто мог бы такое интервью сделать, нельзя.
Нет, нельзя.
Но при чем здесь Глебов? Значит, все-таки Вешнепольский не просто попал в плен, что-то тут было… Или это никак между собой не связано и кассету Ванька приготовил в каких-то других целях?
У Александры заболела голова – всегдашний признак внезапного и сильного выброса адреналина в кровь.
«Думай! – приказала она себе. – Думай, ты это умеешь».
Итак, есть папка, есть адресат и нет возможности ее передать. Значит, угрозы, выстрелы на пустой даче, Манино изрезанное пальто – все не случайно. Не было никакого затишья, было ожидание – кто шевельнется первым. Как на охоте.
Александра ходила по комнате. Елка тонко подрагивала серебряным «дождем» и цепляла Александру колючей лапой.
Александра сунула в карманы ледяные влажные руки.
«Думай, думай, – мысленно твердила она. – Выстраивай логические цепочки. Найди то, что помогло бы разложить по полочкам события последних нескольких месяцев. Давай же!»
Темнело, и отступивший на время животный страх перед темнотой, перед невидимыми существами, поджидающими в этой чернильной морозной мгле, вновь захлестнул душу.