Новолуние
Шрифт:
— По-твоему, лучше бросить ее здесь, на съедение Виктории?
— С рыжей мы справимся!
— Так почему она до сих пор жива?
Джейк зарычал, его грудь мелко-мелко задрожала.
— Прекратите! — сгорая от нетерпения, заорала я на обоих. — Вернемся, тогда ругайтесь на здоровье, а сейчас некогда…
Элис побежала к машине, двигаясь так быстро, что человеческим взглядом уследить за ней было невозможно. Я бросилась за ней, но машинально остановилась, чтобы запереть дверь.
Блэк зажал мою руку в дрожащих ладонях:
— Пожалуйста, Белла, умоляю!
В темных глазах блестела влага, и я нервно
— Джейк, я должна…
— Ничего ты не должна, абсолютно ничего! Ты можешь никуда не уезжать, можешь остаться в живых. Ради Чарли… Ради меня…
«Мерседес» Карлайла заурчал сначала мерно, потом, когда нетерпеливая Элис добавила мощность, громко и отрывисто.
Я покачала головой — от резких движений из глаз покатились слезы — и вырвала руку; Джейкоб даже не сопротивлялся.
— Белла, постарайся не погибнуть, — прохрипел он, — пожалуйста!
Что, если мы больше не увидимся?
От этой мысли слезы потекли еще сильнее, грозя перерасти в истерику. Обняв Джейка, я на секунду прижала его к себе и спрятала заплаканное лицо на широкой надежной груди. Крупная коричнево-красная ладонь легла на мой затылок, будто пытаясь удержать меня на месте.
— Прощай, Джейк! — Я осторожно поднесла его ладонь к губам. Смотреть в темные глаза нет ника ких сил. — Прости… — шепнула я и побежала к машине.
Пассажирская дверца была гостеприимно открыта. Швырнув рюкзак через подголовник, я юркнула в салон.
— Позаботься о Чарли! — выглянув в окно, крикнула я, но Джейк уже исчез. Элис нажала на газ и под истерический визг шин повернула на дорогу. Под деревьями валялся какой-то белый лоскут. Боже, это ведь от рваной кроссовки!
Глава девятнадцатая
Гонка
На регистрацию мы успели буквально в последнюю секунду, а потом начались настоящие мучения. Самолет целую вечность стоял перед ангаром, а стюардессы неторопливо расхаживали по салону: раскладывали ручную кладь по находящимся над сиденьями отсекам и проверяли, все ли уместилось. Выглядывая из кабины, с ними беззаботно болтали пилоты.
Сгорая от нетерпения, я подпрыгивала в кресле, а Элис крепко обнимала меня за плечи, будто призывая успокоиться.
— Так быстрее, чем бегом, — тихо напомнила она.
Наконец «боинг» отъехал от ангара, набирая скорость так медленно, что я чуть не сошла с ума. Казалось, как только он оторвется от земли, я успокоюсь, но даже во время взлета бешеное волнение не улеглось.
Мы еще высоту не набрали, а Элис уже потянулась к телефону на спинке впереди стоящего кресла. Стюардесса неодобрительно покачала головой, однако я посмотрела на нее так, что девушка не решилась сделать замечание.
Хотелось отгородиться от разговора Элис и Джаспера: зачем снова себя мучить? Увы, кое-что я все-таки слышала.
— Не знаю, мне видится то одно, то другое, он по стоянно меняет планы… Хочет устроить караемый смертью дебош: напасть на стражников, поднять машину на центральной площади — нечто такое, что выдаст с головой. Быстрейший способ добиться сво его… Нет, не стоит… — Голос подруги стих до едва различимого шепота, и это при том, что мы сидели совсем рядом. Естественно, я тотчас прислуша лась. — Скажи Эмметту, что так нельзя… Лучше вер ни их с Розали обратно… Сам посуди, что он сделает, увидев кого-то из нас?.. Да, именно, пожалуй,
Клянусь… Как-нибудь, да выкручусь… Я люблю тебя!
Повесив трубку, девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
— Терпеть не могу ему врать…
— Элис, пожалуйста, расскажи мне все! А то я как в тумане… Почему ты велела Джасперу остановить Эмметта? Почему не хочешь, чтобы они нам помогали?
— По двум причинам, и первую я ему назвала, — не открывая глаз, прошептала она. — Мы и без тебя могли бы попытаться остановить Эдварда. Доберись до него Эмметт — заставили бы слушать и убедили, что ты жива. Но ведь Эдварда врасплох не заста нешь! Увидит нас и тут же выкинет какой-нибудь фокус. Например, въедет на большой скорости в стену, и Вольтури моментально его заберут. А глав ная причина — вторая, ее я Джасперу раскрыть не могла. Потому что, если они туда явятся и Вольтури убьют Эдварда, братья захотят отомстить. — От крыв глаза, Элис умоляюще на меня посмотрела. — Был бы хоть малейший шанс на победу… Если бы дав бой, мы вчетвером смогли спасти брата… Увы, нам это не по силам, и я не хочу таким образом те рять Джаспера!
Теперь ясно, почему в темных глазах столько мольбы. Она защищает Джаспера — за наш счет и, возможно, за счет Эдварда. Я прекрасно ее понимала и совершенно не злилась.
— А Эдвард твои мысли не слышит? Может, про никнув в твой разум, он убедится, что я жива, а его жертва бессмысленна?
Впрочем, никакой гарантии и в этом случае не будет…
До сих пор не верилось, что Эдвард способен на подобные поступки. Ерунда какая-то… С болезненной точностью вспоминались слова, сказанные им, когда мы смотрели «Ромео и Джульетту». «Без тебя я жить не собирался», — заявил Каллен, будто это было прописной истиной. Но то, что он говорил мне в лесу, перед тем как бросить, категорически перечеркивало все предыдущие заявления.
— Думаешь, он слушает? — с сомнением спроси ла Элис. — К тому же хочешь верь, хочешь — нет, но и мыслями можно врать. Если бы ты погибла, я бы все равно пыталась его остановить и повторяла бы про себя: «Она жива, она жива, она жива». Эдварду это известно.
От досады я даже зубами заскрипела.
— Белла, имей я хоть один шанс спасти брата без твоей помощи, ни за что бы не стала подвергать тебя опасности. Наверное, я совершаю ужасную ошибку…
— Не валяй дурака! Обо мне вообще беспокоиться не стоит, — недовольно покачала головой я. — Лучше объясни, что ты имела в виду, когда сказала, что терпеть не можешь врать Джасперу.
Сестра Эдварда мрачно улыбнулась:
— Я обещала, что выкручусь и не позволю себя убить, а этого никоим образом гарантировать не в состоянии. — Элис выразительно подняла брови, будто намекая: к опасности стоит относиться серьезнее.
— Кто такие Волыури? — шепотом спросила я. — Чем они опаснее тебя, Эмметта, Джаспера и Розали?
Невозможно представить, что Каллены кого-то боятся!
Элис тяжело вздохнула, а потом посмотрела назад. Оглянувшись, я успела заметить, как сидевший у прохода мужчина отвернулся, будто наш разговор его совершенно не интересовал.