Новолуние
Шрифт:
Чарли продолжал безнадежным тоном. — "Я не знаю, собирается ли она вырваться из этого — я не уверен, способна ли она исцелиться. Она всегда была такой постоянной, даже в мелочах. Она не бросает вещи, не меняет мнение."
— "Она — одна в своем роде," — согласилась Элис сухим голосом.
— "И Элис …" — Чарли колебался. — "Теперь, ты знаешь, я тепло к тебе отношусь, и я вижу, что она рада тебя видеть, но… я немного волнуюсь о том, что твой приезд ей принесет."
— "Я тоже, Чарли, я тоже. Я не приехала бы, если бы я знала. Я сожалею."
— "Не
— "Я надеюсь, что вы правы."
Они замолчали, было слышно, как вилки скребут по тарелкам и как жует Чарли. Я задавалась вопросом, куда Элис прятала еду.
— "Элис, я должен спросить тебя о чем-то," — сказал Чарли смущенно.
Элис была спокойна. — "Спрашивайте."
— "Он не вернется, чтобы увидится, не так ли?" — я слышала подавленный гнев в голосе Чарли.
Элис ответила нежным, успокаивающим тоном. — "Он даже не знает, что я — здесь. В последний раз, когда я говорила с ним, он был в Южной Америке."
Я напряглась, услышав новую информацию, и прислушалась.
— "Ну, хоть какая-то информация." — Чарли фыркнул. — "Хорошо, я надеюсь, что он наслаждается."
Впервые, голос Элис прозвучал со стальными нотками. — "Я бы так не сказала, Чарли." — Я знала, как вспыхивают ее глаза, когда она говорила таким тоном.
С громким звуком стул отодвинулся от стола. Я представила, как Чарли встал; не было слышно, чтобы Элис тоже поднялась. Из крана побежала вода, попадая на тарелку.
Кажется, они больше не будут говорить об Эдварде, поэтому я решила, что мне пора проснуться.
Я перевернулась, подпрыгивая на пружинках, заставляя их скрипеть. Затем я громко зевнула.
На кухне была тишина.
Я потянулась и застонала.
— "Элис?" — Спросила я невинно; болезненное ощущение в горле изменило мой голос.
— "Я на кухне Белла," — крикнула Элис, никакого намека в голосе, что она в курсе, что я подслушивала. Но она была способна скрывать подобные вещи.
Чарли должен был уехать — он помогал Сью Клирвотер с похоронами. Без Элис это был бы очень долгий день. Она не говорила об отъезде, и я не спрашивала ее. Я знала, что это было неизбежно, но я гнала эти мысли из своей головы.
Вместо этого мы говорили о ее семье — обо всех, кроме одного.
Карлайл работал ночами в Итаке и время от времени преподавал в Корнелле. Эсме восстанавливала дом семнадцатого века, исторический памятник, в лесу к северу от города. Эмметт и Розали ездили в Европу на несколько месяцев в очередной медовый месяц, но уже вернулись. Джаспер был в Корнелле, на сей раз изучал философию. Элис провела личное расследование, относительно информации, которую я случайно раскрыла ей прошлой весной. Она разыскала прибежище, где она провела последние годы ее человеческой жизни. Жизни, о которой она ничего не помнила.
— "Меня звали Мэри Элис Брэндон," — сказала она мне спокойно. — "У меня была младшая сестра по имени Синтия. Ее дочь — моя племянница — все еще жива и живет в Билокси."
— "Ты узнала,
Она только тряхнула головой, ее глаза цвета топаза были задумчивы. — "Я мало, что про них нашла. Я прочитала все старые газеты на микропленке. Моя семья не часто упоминалась; они не входили в тот социальный круг, о котором пишут газеты. Там было об обручении моих родителей и Синтии." — Она неуверенно произнесла ее имя. — "Было объявление о моем рождении… и о моей смерти. Я нашла свою могилу. Я украла свои бумаги о помещении меня туда из старых архивов клиники. Дата на бумаге о принятии та же, что и на надгробной плите."
Я не знала, что сказать, и после небольшой паузы Элис перешла к более нейтральным темам.
Каллены снова были вместе, за одним исключением, проводя весенние каникулы в Денали с Таней и ее семьей. Я слишком нетерпеливо слушала даже самые тривиальные новости. Она никогда не упоминала о том, кто меня больше всего интересовал, и за это я была ей благодарна. Было достаточно слушать истории семьи, к которой я когда-то мечтала принадлежать.
Чарли вернулся, когда уже было темно, и выглядел еще более измученным, чем прежде. Он должен был рано утром снова вернуться в резервацию на похороны Гарри. Я снова осталась на кушетке с Элис.
Я не узнала Чарли, когда он спускался по лестнице, еще до восхода солнца, одетый в старый костюм, в котором я никогда не видела его прежде. Пиджак был расстегнут; я подумала, что ему сложно застегнуть его на пуговицы. Его галстук был немного широковат по нынешней моде. Он подошел на цыпочках к двери, стараясь не разбудить нас. Я позволила ему уйти, притворяясь спящей, пока Элис откинулась в глубоком кресле.
Как только он вышел из дома, Элис села. Под стеганым одеялом, она была полностью одета.
— "Так, чем займемся сегодня?" — спросила она.
— "Я не знаю — может ты придумаешь что-нибудь интересное?"
Она улыбнулась и тряхнула головой. — "Но еще слишком рано."
Все то время, что я провела в Ла-Пуш, означало кучу вещей, которыми я пренебрегла дома, и я решила взяться за работу по дому. Я хотела сделать что-нибудь, чтобы облегчить жизнь Чарли, возможно чистый, убранный дом улучшит его самочувствие. Я начала с ванной — в ней слишком много было следов пренебрежения.
Пока я работала, Элис прислонилась к дверному косяку и задавала беспечные вопросы о моих, ну в общем, наших друзьях из средней школы и что у них нового с тех пор, как она уехала. Ее лицо было все таким же обычным и невозмутимым, но я ощущала ее неодобрение, когда она поняла, как мало я могла ей рассказать. Или возможно это просто разыгравшаяся совесть после подслушанного вчера утром разговора с Чарли.
Когда раздался звонок в дверь, я по локти была в комете, вычищая ванну.
Я сразу посмотрела на Элис, она была озадаченна, почти взволнованна. Это было странно, Элис нельзя было застать врасплох.