Новопотемкинские события
Шрифт:
Отец Володимир подошел к милиционерам, грозя им указательным пальцем:
– Побойтесь бога, рабы божьи! Вы не о народе думаете, а о своей наживе!
– Это что за клоун? – нахмурился рослый милиционер. – Документы!
– Какие документы? – удивился отец Володимир. – Я с самим богом сейчас разговор вел.
Оба милиционера переглянулись.
Милиционер с бритой головой повертел указательным пальцем у виска.
– А вас звать как? – спросил рослый милиционер отца Володимира.
– Отец Володимир!
– М-да,
– Нет у меня фамилии… Я второй раз уж схожу с постамента, чтобы помочь людям божьим!
– С постамента?
– Да, я стоял ранее возле мэрии. Видели там памятник отцу Володимиру?
– Каждый день ходим туда на вас посмотреть, – нашелся рослый милиционер, тихо хихикая и отводя лицо в сторону, чтобы отец Володимир не увидел его смеющееся лицо. – А потом вы сошли с постамента и пошли в народ, так?
– Сие правильно, раб божий.
Рослый милиционер схватил отца Володимира за руку, тяня его за собой.
– Куда меня ведете?
– А вместе с нашим вождем поедем к одним очень добрым и внимательным людям, – стараясь не засмеяться, ответил милиционер с бритой головой.
– Зачем?
– Они вас внимательно выслушают, в ладоши похлопают.
Милиционеры, взяв ожившие статуи за руки, повели их к машине. Скоро машина уезала.
После короткой паузы высокий пенсионер, вздохнув, спросил:
– И чего вы молчали? Их же в психушку отвезут.
– А вы чего молчали? Защитник вождя пролетариата, а тоже сидел да помалкивал, – не остался в долгу пенсионер в очках, тут же ответив высокому пенсионеру.
– Себе дороже с этой милицией связываться! – Высокий пенсионер поднялся, обратился ко всем:
– Пора домой, хватит ночных приключений!
Глава 21
Страдания Горемыкова
Горемыков негодовал.
Он сидел с покрасневшим лицом, сжав кулаки. Аванс молдавским рабочим, наконец, выплатили. По факсу прислали проект спорткомпекса и аэровокзала из Китая. Главный прораб Король согласился с проектом, после проект официально утвердили. Но сколько времени потеряли, как думал Горемыков, когда можно было намного раньше получить проект, раньше найти рабочих и начать строительство.
Горемыков сидел в кабинете в одиночестве, часто говоря тихо сам с собой, вспоминая то и дело чью-то маму и произнося известные словосочетания из трех слов.
Он был одет в свой серый костюм, который был сшит на заказ именно для него. Ох, до чего же идет серый цвет, серый костюм нашему Горемыкову! Просто хочется тихо плакать от восторга, что у нас есть такие прекрасные мэры, стройные, бодрые, хорошо одетые! Ох, хорошо как сидит серый костюм за столом, простите, уважаемый читатель, я хотел сказать иначе: как смотрится Горемыков в дорогом сером костюме от Versache!
Сбежавших солдат из воинской части пока не
– Пока жив, человек надеется, – вспомнил Горемыков чью-то фразу.
Начальника вместо Писаренко он пока не назначил – не успел выбрать стоящего из числа работников РЭУ, поэтому распорядился отсылать туда свои приказы в письменном виде, не желая никому даже звонить. Он приказывал срочно убрать мусор во всем городе, о срочном увеличении числа дворников, повышении им зарплаты и выделении РЭУ новой техники для уборки улиц. Кроме отписок из РЭУ, ничего оттуда не поступало, никто ему не звонил и мусор пока лежал нетронутым, а дворники в РЭУ тоже пока не появились, хотя им оклады чуть прибавили.
Прозвучал телефонный звонок, который прервал тягостные думы мэра.
– Да? Кто это? – вяло спросил Горемыков. – А-а… да-да, спасибо… Что еще у вас? Да, конечно, памятник кошке замечательный, согласен… Вот всё другое было б таким же замечательным, как этот памятник. Ну, до свидания…
После появления в краеведческом музее фотографии деда Горемыкова с надписью о том, что тот является предком Рюрика, по городу пошли слухи о возможном помешательстве мэра. Эти слухи случайно дошли до его жены Юлии и она как-то вечером, когда он, побрившись, подошел к ней, насмешливо спросила:
– Слушай, а ты здоров или нет?
Тогда он сразу не понял жену, лишь надувшись и не ответив. Юлия заметила изменение в поведении мужа, поэтому она объяснила:
– Ну, не обижайся. А то люди говорят, что ты умом двинулся.
– Кто говорит? – Горемыков рассвирепел, встав и подходя к жене, сверкая глазами.
– А-а… Многие… многие говорят, а чего ты так зло смотришь?
– Меня какой-то придурок высмеивает, а ты еще повторяешь его словечки?!
Юлия вздохнула, решив рассказать мужу все сплетни, раз уж начала об этом говорить:
– Сначала ты сядь, потом отвечу… Как появился портрет твоего деда в музее?
– Как, как? Попросили дать им фотографию.
– Да? – недоверчиво спросила Юлия. – Будто я не знаю, что просто так ничего в нашем городе не делается.
– Да?
– Да-да, без твоего приказа ничего у нас не делается! Скажешь, сами инициативу проявили? И зачем им держать в музее фотографию твоего деда?
– Но он же предок…
– Постой, брось нести этот вздор! – перебила Юлия.
– Чего ты копаешь, а?: