Новоселье
Шрифт:
Я, как личность, взирала на творящееся безобразие отстранённо. Вот, Синяя Бабушка моей рукой тронула Лидорчика за плечо. Он повернул голову, посмотрел вроде как в мои глаза… и Карнэль Короедовна моментально его «отключила», проникнув в сознание как шило — строго к нужной точке. Тонна Эля даже моргнуть не успел, а уже спал. И будет спать, пока бабуля не разбудит. Сильна!
А потом Синяя Бабушка понеслась. Или поскакала — разница зависела от них, монументов этих разнокалиберных. Что-то моим телом оббегали на повороте, что-то перепрыгивали, но ни шороха, ни шелеста усовершенствованная-Я не создавала. Даже лишний ветер не производила. А
Карнэль особо не скрытничала с поиском. Наводка на дорого внука была отменной, а предупреждением о грозящей опасности Бабушка отвесила Короеду ментальный подзатыльник. Короед воспринял затрещину как должное и… ух ты… объединил зрение по мысленному контакту, да ещё и до Яси «умом дотянулся».
А я-то думала, что удивительное, это — бегающие табуретки и волосатые половники. Не-а. Удивительно бежать с бешеной скоростью, видеть внешним зрением смазанные силуэты кустов, оград, склепов, скорбящих каменных дев, но при этом внутренне созерцать картинку с двух ракурсов — от Короеда и от Яси. Короед сидит за гранитным валуном, Яся прячется за вычурной тумбой с вазоном. А между ними, на пока ещё неоформленной могилке, сидит, не иначе как на табуретке… или на раскладном стульчике… но вполне удобно сидит какой-то тип неопределённого возраста. Физиономия бледная, нос заострённый — на крысёныша похож. Сидит, руки на колени ладонями вверх положил, лицо вверх задрал и губами шевелит. Шепчет что-то. Но беззвучно, а то Короед услышал бы.
А Бабуля ещё и комментировать происходящее успевала и сообщать, что мы будем делать. Я не совсем поняла, это был план такой или просто желание? Порвать, растерзать, мозг выжечь, «потому что приличные маги по ночам по кладбищам не шастают».
Шесть глаз, которыми я обзавелась (считая и свои) мне очень понравились. Шесть глаз — гораздо лучше, чем акульи зубы и лисий хвост. Полезнее, ырбуц меня побери! А когда Бабуля добавила магическое зрение, меня посетило ненормальное желание выползти наружу через ухо (бред, конечно) и посмотреть на самом ли деле кладбище ночью такое разноцветное? Где-то зелень светится-мерцает, туман фиолетовый низом стелется, оранжевые светлячки разных размеров на земле так и кишат. Короед и Яся, как два алых фонаря полыхают. Между ними какое-то бледное невзрачное пятно трепыхается. Приманка сидячая. А прямо курсу маячит ярко-голубой кокон. Но не движется, а топчется на одном месте.
— Правильно делает, — пояснила Бабуля, — он меня прекрасно видит-чувствует, и теперь растерялся, кого атаковать — меня или наших птенчиков. — Голубой кокон стал быстро уходить влево. — Не уйдёт, — радостно сообщила кровожадная Карнэль, — Таль, детка, забирай приманку.
Короед оказался не менее прыгучим, чем я с помощью Бабушки. Щупленького крысёныша он снёс с насеста в полёте и усыпил так же быстро, как его старшая родственница Лидорчика.
А голубенький решил от нас побегать. Понёсся к краю кладбища. Ничего, мы его и за оградой догоним.
До ограды бежать не пришлось. Коварный маг затормозил и стал раскручивать кокон в спираль. Решил принять бой. Идиот. Куда ему против моей Бабушки? Но смотрелось красиво.
— Этой красотой убивают, детка, — спокойно пояснила бабуля, — воздушная плеть. Ею бы его и придушить, но я мёррртвых допрашивать не умею, — с сожалением закончила пояснения Карнэль Короедовна и тоже остановилась. То есть, мои ноги вспахали дорожку и застопорились.
До мотающего свои плети мага было могил двадцать, если не тридцать. Не знаю, смог бы он до нас дотянуться, а вот бабуля до него дотянулась. Из меня (или у меня) что-то натурально вытянулось. Руки такими длинными не бывают. Точно. Так что это были не руки. Но это нечто дёрнуло синюю спираль в сторону, а потом мотануло так, что маг должен был взлететь в воздух. И взлетел. А сверху его пришлепнуло…
— Да простят меня здешние покойники, — спокойно подытожила Карнэль, подтверждая мою мысль о том, что падающий негодяй снёс-таки пару памятников.
— Бабуль, а после этого в живых остаются?
— В данном случае — да. Щит поставил, мерзавец.
Если честно, я мерзавца очень даже понимала. Жить-то хочется. А потом под нами потекла земля. Но Бабушка сказала: «Ха! Насмешил!» и мне совсем-совсем не показалось, что я приподнялась в воздух. Крылья! (Я их увидела глазами Короеда, который спешил поучаствовать в разделке местных магов). Не совсем, конечно, крылья. Но такие кляксы я в Синем мире уже видела. У Короедовны крылья вот из этих сгустков и отрастали. Значит, у нас тоже можно летать?
— Мне… почти, — процедила бабуля, — не отвлекай. Я его щит ломаю.
Если Бабушка говорит, что голубоватый туманчик — щит, и его надо ломать, значит — надо. А полуприбитый мерзавец закрылся наглухо. Бабуля удивилась и к ярости добавился азарт. Ей стало интересно, как выстаивается столь оригинальная защита. Комментарии были отрывочные, но очень напоминали дядино бормотание во время очередного сомнительного эксперимента. «А если в обход…», «Хм, и на два деления под землёй закрыл, умник…», «А по воздушному слою…», «И сколько ты ещё выдержишь?», «Странно… стихийник, стоять будет насмерть…», «Таль не мешай!», «А тонкий прокол?…»
— Есть! — радостно возвестила Синяя Бабушка.
Ага, видно, что есть. Кокон как будто опал, потом согнулся и рухнул.
— Бабуль, ты его совсем… того?
Что-то мне как-то не по себе стало. Кладбище подразумевало покойников, но я на таких свежих не рассчитывала. Я только к нашествию старых умертвий готовилась — на всякий случай и не всерьёз. А убивать я никого не собиралась. Даже чужими руками. Даже магическими.
— Да живой он, — пробурчала Карнэль, — живой и спит. На расстоянии тоже можно проникнуть в сознание. Грубо, конечно, но не смертельно. Спеленаем, контур силы замкнём, и можно допрашивать.
Не знаю, что там с чем замыкают, но суть я уловила — обездвижим и обезвредим. Эх, Лидорчик! Такую битву проспал. Даже обидно за него стало.
Короед присоединился к нам на подступах к нужной могилке. На плече он нёс тощего «некроманта». Яся как нежная женщина, которую нельзя нагружать, несла только свой обнажённый меч и некромантский стульчик. Складной, ага. А мы с Бабушкой, то есть — Бабушка мной — пробирались через руины. Наверное, здесь был очень большой памятник. Или парочка.
— И кто же это у нас был такой шустрый? — ласково и вслух почти пропела бабуля.
Ну, точно как мой дядя. Сначала прибьёт результат эксперимента, а потом воркует, препарируя. Короед пошарил в кармане и извлёк ручной светильник на магокристаллах. Спотыкаться на обломках сразу стало легче. Хорошо, если пришлёпнутого мага не придётся из этих живописных развалин откапывать.
— Ырбуц пополам с драмзерхом! — сказала не я. Точно не я. Это бабуля сказала. Я бы ничего сказать не смогла, даже будь моё горло в моём распоряжении.