Новоселье
Шрифт:
Прекрасный Тарноэр вполне в своих традициях засчитал мне прорыв в Синий Мир ради консультации с Бабушкой за самубийственный подвиг. Сама по себе идея сотворить новое тело была оценена как гениальная, а о возможности лечить по совмещённой межмировой технологии боевые увечья Наариэль помнил, но теперь окончательно проникся «оригинальностью» моего «типа мышления». Свою роль бабуля принизила до уровня технического исполнителя. Да ещё и прошипела мне в мозг: «Это именно так и есть, и не спорь!»
Лидорчик посопел, глядя, как Наариэль сползает с кресла на
— Так, — завершила живописание моих подвигов Бабушка, — мысленное общение пора заканчивать. Наариэль, после грубой ломки Ваших ментальных барьеров, отлёживаться будете до полудня. Раньше встать даже не пытайтесь. Митавиа, для нашего общего тела постараюсь сделать всё, что смогу. Сейчас передам доминанту. Держись. Таль, разбирайся с сыщиком сам.
Передала. Оххх, как меня скрутило. Я превратилась в одну сплошную судорогу, если такие где-нибудь водятся. То ли в узел завязалась, то ли жгутом свернулась. Даже бабуля застонала. А у меня горло склещило, и кроме писка ничего не получилось, несмотря на желание орать в голос. Яся с Короедом меня буквально разворачивали, как свернувшегося ежа. Наариэль, получавший свою порцию впечатлений от разрыва «грубого контакта», хрипел где-то рядом. Лидорчик в панике бегал кругами и требовал немедленно сказать ему, какой гад меня отравил. Какой-какой… сам мне вино подсовывал.
Бабуля бубнила что-то про гормоны и, на мой взгляд, слишком долго искала у меня-нас тот нужный, который подействует как обезболивающее. Адреналин, ага. Но название Синей Бабушке никак не помогало. Ей втемяшилось стимулировать его выделение магическим путём. А потом она ещё дольше высчитывала дозу. По её заверению, если перебрать с этим гормоном, я буду бегать не хуже Лидорчика и рваться на подвиги. Ну, теперь я знаю, почему все эльфы рвутся на подвиги. Адреналин, ырбуц его драмзерхом — самый эльфийский гормон.
До утра я мучилась от желания заснуть, совмещённого с потребностью рвануть куда-нибудь и сделать что-нибудь. Всё равно что, но обязательно — грандиозное. Ноги были не согласны, поэтому я почти спокойно лежала на кровати местного некроманта и слушала, как его допрашивают. Никакой он не некромант оказался. Медиум. Маг — слабенький, а медиум — очень сильный. Дальнейшее разбирательство с сыщиком отложили до утра. Чем-то он всё-таки Короеду показался интересным. Потом я почти засыпала под уже неинтересный рассказ Синтара Керосина — он в меру живописно излагал Лидорчику всё, что семьдесят второй потомок проспал на кладбище, пропустил и не услышал.
Только я начала проваливаться в нормальный сон, как это мелкое остроухое чудовище, ТоннаЭля, решило растолкать Наариэля и стрясти с него клятву (ни много ни мало — клятву всему Императорскому Дому) хранить мою тайну и защищать меня ценой собственной жизни. Продолжать защищать, то есть. От возмущения я даже сумела приоткрыть глаза и обнаружила, что стража уложили рядом со мной. Эх! Ну, зачем сыщику-извращенцу такая большая кровать?! Была бы поуже…
По-моему, Лидорчик прямо-таки обезумел от досады (все подвиги мимо него пролетели) и поэтому совершил антиподвиг. Стряс-таки клятву с лежачего. До утра потерпеть не мог? Что я ему, поднатужившись, и просипела. Наариэль на меня ооочень благодарно посмотрел. Или не благодарно? Было похоже (немножко), что у него всё-таки возникли правильные мысли об «увеличении поголовья Драконов». Бабуля немедленно проснулась и велела не мучить её детскими эротическими кошмарами. Опять никакой личной жизни! Ну, не драмзерх, а?!
Кризис не самого среднего возраста
Почти до полудня я продремала. Временами просыпалась, прислушивалась к разговорам и снова засыпала. Окончательно меня разбудила беседа Бабушки и Короеда, которая происходила на повышенных тонах у меня в голове. Скандал головного мозга — полный ырбуц, спросонок-то. Могли бы и в короедовой голове поругаться. И самое обидное — Наариэль уже ушёл. Всё проспала. Своей половиной головы.
— Откуда я мог знать, насколько осведомлён о Драконах ниир Тарноэр, — оправдывался Короед.
— А остаточную память посмотреть было недосуг?! — шипела Синяя Бабушка, — заблокировал и всё?
— Я чужих личных воспоминаний не читаю! — отбивался от обвинений давно не Синий Внук.
— Мог бы и предположить с учётом возраста стража, что знания могут быть и не личными, и ценными, — стояла на своём бабуля.
Та-а-к! А вот это уже интересно.
— И сколько же Наариэлю лет? — не утерпела я.
— Триста семьдесят, — спокойненько, но язвительно, не столько для меня, сколько для Короеда ответила Карнэль, — и об уничтожении наших родичей в этом мире Тарноэр должен был знать!
Ооой! А мне и семнадцати ещё нет. Триста семьдесят! Нет, так не честно! Семнадцать и триста семьдесят. Я для него даже не ребёнок. Так, зародыш какой-то. Драмзе-е-рх… Только жизнь налаживаться начала, и на тебе!
— Восемнадцати тебе нет, — поправила Синяя Бабушка. — У тебя стёрт целый год памяти между пятью и шестью годами.
Подумаешь, год разницы. Что-о? Как стёрт? «Кем» можно не спрашивать. Дядя постарался. Уххх, родственник, доберусь я до тебя!
— Бабуль, а что там? Ну, скажи, а?
Карнэль Короедовна бросила пилить Короеда, чем он и воспользовался, умчавшись по «важным делам». А Бабушка принялась за меня. Ладно, она права — думалка у меня отключилась. Не сообразила — раз год стёрт, значит стёрт. Кто ж теперь кроме дяди знает, что там было? Бабуля просто увидела разницу между годами памяти и биологическим возрастом. Согласна, просто так дядя стирать бы ничего не стал. Значит, уничтожил что-то нехорошее. Потом расскажет. Может быть. Но Короедовна могла бы не распекать меня, а пожалеть. Ведь могла бы! Трагедия же! Как же мы с Наариэлем и с такой разницей-то… Триста пятьдесят два года это — не просто разница, это — пропасть! Ырбуц, зачем я спросила, сколько ему лет?