НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ
Шрифт:
Хангельдыев Б. Б. Правильно ли я понял, что процесс начали сами коммунисты в Верховном Совете?
Медведев Р. А. Я бы не сказал, что только коммунисты начали этот процесс. Но участие коммунистов в этом процессе было неоднозначным. Одни пошли так далеко, что вышли из Компартии и стали выступать против нее. Другие вышли из Компартии, но не слишком активно выступали против нее. Третьи не вышли из Компартии и стали бороться за реорганизацию не только властных структур, но и структур внутри партии. Четвертые, наоборот, противились этому процессу. Словом, позиция разных коммунистов была разная. Инициатива
Шахрай С. М. Известно ли вам, что до начала 30-х годов в нашей стране было запрещено преподавание истории нашего государства?
Медведев Р. А. Мне неизвестно это, потому что преподавание истории проходило, только оно проходило по совсем другим программам и на совсем другой методической основе. Я педагог, кандидат педагогических наук и хорошо знаю историю советской школы. Историю преподавали как историю борьбы классов, как историю развития капитала, как теоретическую историю, безличностную историю. Но история была в школе как предмет, только это было такое извращенное, я бы сказал, преподавание истории. В 1934 году было решено вернуться к преподаванию истории в старых формах, как истории не борьбы классов, а истории в ее нормальном виде. Никакого запрещения преподавания истории не было.
Шахрай С. М. Известно ли вам, что после… не буду говорить запрещения, потому что вы другой точки зрения придерживаетесь, после снятия ограничений преподавания истории учителя истории утверждались в соответствующих партийных органах?
Медведев Р. А. Я сам учитель истории и был направлен в качестве учителя истории не в качестве привилегии или с разрешения, а в качестве наказания, потому что закончил с отличием философский факультет Ленинградского университета, и при обсуждении того, куда меня направить работать, было учтено, что мой отец репрессирован, и поэтому меня решили направить учителем истории в сельскую школу Свердловской области. А преподавать философию в институте мне не было разрешено.
Шахрай С. М. Когда председатель Комитета по законодательству С. С. Алексеев перестал испытывать давление партийной инстанции, перестал согласовывать проекты законов с Политбюро?
Медведев Р. А. Не могу знать, как вел себя председатель комитета и с кем он согласовывал свои действия. Все решения принимались голосованием. И Алексеев был авторитетной, но не решающей фигурой в комитете.
Федотов М. А. Исключение из рядов КПСС повлекло для вас какие-либо негативные последствия: увольнение с работы, понижение в должности?
Медведев Р. А. После исключения из КПСС я был повышен в должности. Ректору моего института было сделано замечание в Московском горкоме партии о том, что Медведев у вас плохо загружен, раз он имеет возможность использовать свое свободное время для написания книг, после этого меня назначили заместителем директора одной из крупных московских школ по трудовому обучению, чтобы у меня не было времени. Год я работал, а потом ушел по собственному желанию.
Рудинский Ф. М. Не является ли ваше восстановление в партии свидетельством изменений, которые произошли в КПСС?
Медведев
Рудинский Ф. М. Ваш отец был репрессирован, вы были исключены из партии. Вам пришлось сталкиваться с такими органами, как КГБ. Каково реальное взаимоотношение между партией и КГБ и каково было положение рядовых членов партии перед лицом КГБ – НКВД?
Медведев Р. А. В 1938 году, когда мой отец был арестован (а он был политкомиссаром дивизии), партия вообще не была у власти, а на основании решений о чрезвычайных полномочиях НКВД партия была поставлена под контроль органов НКВД. Большая часть членов ЦК партии была арестована. Арестовывались члены ЦК и даже члены и кандидаты в члены Политбюро. Поэтому у власти с 1937 года до смерти Сталина стоял НКВД. Когда еще в университете учился, прошли по Ленинграду массовые аресты, арестован был весь состав Ленинградского обкома партии. В нашем университете были арестованы половина преподавателей, ректор университета, а всех нас провели через допросы. Было ясно, кто хозяин в городе и в области.
Хрущев поставил органы НКВД под контроль партии и в 1958 – 1959 годах сменил кадровый состав большей части КГБ, призвав комсомольских работников во главе с Шелепиным.
В брежневские времена положение изменилось. Хотя партия сохраняла контроль над органами КГБ, но его роль значительно возросла, и часто, по-видимому, КГБ действовал самостоятельно. Во всяком случае, по допросам, которым меня подвергали на протяжении 14 лет и в Лефортове, и на Лубянке, и в прокуратурах различных уровней в присутствии работников КГБ, можно было сделать вывод, что роль КГБ постепенно растет.
Аметистов Э. М. В нашем распоряжении имеется достаточно документов, как, например, решение Политбюро от 10 июля 1931 года о внесении всех приговоров коллегии ОГПУ на утверждение ЦК ВКП (б), решение Политбюро от 2 июля 1937 года об антисоветских элементах, которым была развернута широкая кампания репрессий и создавались «тройки», в которые включались в качестве председателей работники ОГПУ. Где же все-таки изначальная сила была? Шло ли это все-таки от партии, от Политбюро, или ГПУ в то время влияло на Политбюро?
Медведев Р. А. В то время в нашей стране ни партия, ни Политбюро, ни даже ГПУ не были у власти. У власти был самодержец. Это была единоличная, деспотическая, личная диктатура. Все органы, начиная от Политбюро и кончая руководством НКВД, которое, как вы знаете, менялось: Ягода, Ежов, Берия – все подчинялись этой единоличной самодержавной, деспотической диктатуре. Ни партия, ни какой другой орган не обладали реальной властью.