Новые дороги - новые заботы
Шрифт:
– Эгей, вы случаем не забыли о моем предложении?
– всем своим видом выражая недовольство, произнес негромко Миртил.
Лавочник очнулся от подсчета прибыли и испуганно посмотрел на стоящего перед ним парня. Буквально секунды ему хватило, чтобы понять, где и что он сделал не так: мало того, что влез к высокородному со своим предложением, так еще отвлекся и чуть не увел у него клиента. Испуганно икнув, торговец засуетился и, не переставая кланяться, затарахтел, что он никогда и ни за что... просто, не хотел мешать размышлениям господина.
– Как я понимаю,
– повернулся он к селянину и принялся усиленно подмаргивать и косить глазами в сторону. Владелец эксклюзивных лохмотьев испуганно попятился, но, будучи ухвачен за руку, замер и интенсивно закивал головой.
– И если господа пожелают, моя дочка собственными руками это выстирает, - тут лавочник запнулся на секунду и с сомнением посмотрел на рубище, но, решил, что если понадобится, всех домашних подключит. Затем, вздохнул и, совсем уж нерешительно добавил, - и погладит, а если чего и отвалится, жена подошьет.
Миртил повернулся к Ликургу и подмигнул многозначительно, проблема с постирушками решилась сама собою. На что тот лишь несчастно улыбнулся.
Через три часа парни вышли из дома купца сытые, со свертком, в котором лежала несколько раз выстиранная и починенная одежда, в которой только на паперти и сидеть. Как только они вернулись в домик вдовы, Миртил закопался в сумки со своими вещами. Перетряхнув их до основания, выставил на стол небольшую баночку синего стекла и довольно потер руки:
– Речь отрепетировал, свободно двигаться на костылях научился, даже наряд подходящий нашли. Осталось придать твоей внешности соответствующий вид, и на этом подготовительная работа будет закончена.
– Что значит придать соответствующий вид?
– опасливо покосился Ликург.
– Я, конечно, понимаю, что моя гладкая и ухоженная рожа вряд ли вызовет жалость и желание подать, но, надеюсь, ты не собираешься разукрасить меня настоящими шрамами?
Миртил холодно посмотрел него и недовольно поджал губы.
– Возможно, моя помощь не отличается особой деликатностью, но неужели ты считаешь, что я способен нанести тебе реальный вред?
– Извини, - удручено вздохнул Ликург, - но я не представляю, каким еще образом можно придать мне жалкий вид. Даже если грязью заляпать, большой жалости это не вызовет.
– Помнишь мадам Горэ?
– хмыкнул, оттаивая, Миртил.
– Прима Солемского театра?
– скривился Ликург, всем своим видом демонстрируя, что ему сейчас не до артисток и прочих дам.
Миртил не обратил внимания на его ужимки и, усмехнувшись, продолжил:
– Пока ты развлекался с нею, я провел немало времени, под пиво с рыбой, в подсобных помещениях театра. Помнится, как-то сидели мы с папашей Роканом и обсуждали премьеру спектакля на героическую тему. Там в последней сцене главный герой появляется весь в шрамах. Меня заинтересовало, как они смогли так натурально их изобразить. Старик долго отнекивался, утверждая, что это профессиональная тайна, пришлось заказать вина. Всего после двух бутылок я узнал, что изготовлением нужных мазей, красок и даже лекарств у них занимается тетушка Кори, которая в труппе и за гримера, и за доктора работала. Причины, зачем мне это в тот момент понадобилось, не помню, но путем многоходовой интриги и некоторой суммы денег я приобрел баночку той мази. Вот она, - он пододвинул к Ликургу банку.
Уловив сомнение в голосе Миртила, тот открыл, осторожно понюхал, поковырял пальцем и вопросительно посмотрел на друга.
– Как я потом узнал, тетушка нигде не училась и все рецепты сама придумывала, - неопределенно развел он руками.
– Насколько данное средство безопасно, я не знаю. Так что применять его или нет, решать тебе.
После короткой дискуссии парни решили все же опробовать сомнительное средство. С утра следующего дня, дождавшись, когда вдова отправиться по делам, они нанесли несколько тонких полос на ноги и принялись ждать результата. Высохнув, мазь стянула кожу, и полосы приобрели вид старых шрамов. Экспериментаторы подождали какое-то время, не появиться ли зуд или раздражение кожи, затем с увлечением занялись росписью. Руки и ноги Ликурга украсились страшными уродливыми "шрамами". Даже на лице парочку нарисовали.
– До чего же реалистично, - восхищенно вздыхал кандидат в нищие, крутясь перед зеркалом.
Неожиданно открылась дверь и на пороге нарисовалась вдова с корзиной в руках. Увидев разрисованного Ликурга, она испуганно вскрикнула и уронила покупки. Миртил бросился собирать рассыпавшиеся овощи, приговаривая что-то успокаивающее, но женщина шарахнулась в сторону и, взвизгнув, вылетела на улицу.
– Мда-а-а... Некрасиво получилось, - взлохматив волосы, огорченно произнес Миртил.
– Надо бы извиниться, да где ее искать.
Искать ее не пришлось. Не успели парни решить, что делать дальше, как громыхнуло в сенях, и в дом ввалился жрец с четверкой храмовых воинов. За их спинами маячила перепуганная вдова. Парни застыли, с храмовниками шутить опасно. Дождавшись, пока один из воинов осмотрит дом, жрец потребовал объяснений, чем они здесь занимаются и зачем испугали несчастную женщину. Стараясь не делать резких движений, Миртил поведал об ученичестве Ликурга и необычном задании учителя.
– Мы даже представить не могли, сколько времени, сил и фантазии потребует такое, с виду несложное, задание, - вздохнул парень.
– В данный момент испытываем средство, приобретенное у артистов. Увлеклись и не заметили прихода уважаемой хозяйки. Готовы приплатить за нервное потрясение, - покаянно произнес он.
Жрец закатил глаза и, перебирая четки, что-то неразборчиво зашептал. Буквально через несколько минут он широко раскрыл глаза и восторженно выдохнул:
– О-о-о, Великий Астрей! О-о-а-а-а... Он со мной заговорил! Да, да... Понял!
– в экстазе прошептал он.
Развернувшись, попытался выйти, но врезался в косяк двери. Воин, невозмутимо стоявший у дверей, осторожно подхватил под локоть находящегося почти в нирване жреца и подправил в нужную сторону. Уже шагнув за порог, жрец оглянулся.