Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы
Шрифт:
С начала 2000-х годов иной вариант самоубийства — хотя менее драматичный (и не смертельный) — начал распространяться по всей Японии. По данным, обнародованным японским правительством, с 2010 года 700 тысяч лиц, средний возраст которых составил 31 год, приняли решение разорвать все отношения с внешним миром, чтобы жить своей жизнью за запертой дверью своего дома. Эти люди официально определены как хикикомори, согласно таким критериям, как:
1) проводят большую часть времени в доме;
2) выражено и упорно избегают социальных ситуаций;
3) имеют симптомы очевидного разрыва с человеческой нормальной жизнью, профессиональными (или академическими)
4) воспринимают уход как эгосинтонный [80] ;
5) уходят надолго, по крайней мере на шесть месяцев;
6) не имеют другого психического расстройства, которое объясняет социальную изоляцию и уход от мира.
80
Поведение, совместимое с собственными стандартами, как, например, в случае черты характера, которая может быть неприятна другим, но не доставляет неудобства самому человеку. — Примеч. пер.
По оценкам Министерства здравоохранения Японии, еще примерно 1,55 миллиона человек находятся на грани того, чтобы стать хикикомори.
Некоторые психиатры пытались объяснить явление в терминах аутизма или расстройства Аспергера.
Тем не менее такое чисто психиатрическое определение может быть не совсем верно для неуловимого способа избежать социальных проблем, что подразумевается в действиях настолько большого числа молодежи Японии. В Японии распространение этого явления не выглядит удивительным. Напротив, поведение хикикомори может показаться многим молодым людям эффективным способом избежать последствий страдания, принуждения, насилия над собой и унижения, которые приносит капиталистическая конкуренция.
Согласно книге Майкла Зилензигера «Заслонить солнце: Как Япония создала собственное потерянное поколение» (Shutting Out the Sun: How Japan Created Its Own Lost Gene ration), большинство хикикомори, у которых он взял интервью, продемонстрировали независимость мышления и самостоятельность, которые не могут приспособиться к нынешней японской окружающей среде. Встречая хикикомори во время моей собственной поездки в Японию, я обнаружил, что они остро сознают, что только высвобождая себя из рутины повседневной жизни, они смогут сохранить свою личную независимость. Это убеждение часто разделяют те, кто рассматривает самоубийство в качестве окончательного решения всех проблем жизни.
Puputan
Puputan — балийское слово, которое описывает массовое ритуальное самоубийство как средство избежать унижения поражения. Два самых значительных случая Puputan произошли в 1906 и 1908 годах, когда балийцы были завоеваны голландцами. Их ежегодно вспоминают в виде особой церемонии на Бали.
20 сентября 1906 года голландские вооруженные силы вторглись на Бали. Высадившись в Санур-Бич, голландские войска подошли к дворцу Денпасар, встретив небольшое сопротивление балийцев. Когда голландцы окружили дворец, балийские силы были явно в меньшинстве. Контрастировавший с общей тишиной, казалось, опустевшего города дикий барабанный бой изнутри стен дворца достиг ушей голландцев. Вскоре после этого молчаливое шествие нарядно одетых чиновников, охраны, священников, жен, детей и слуг раджи начало прохождение через главные ворота дворца. Во главе процессии несли паланкин, в котором находился сам раджа, одетый в традиционные белые одежды для кремации и впечатляющие ювелирные украшения и вооруженный парадным крисом.
Процессия остановилась невдалеке от голландских войск. Раджа
В Puputan самоубийство принимает форму ритуала идентичности. Это финальное и смертельное действие принадлежности к сообществу, которое отказывается подчиниться подавляющим силам врага, принять поражение, которое ведет к исчезновению чувства собственного достоинства. В этом случае военное поражение и колониальная оккупация не воспринимаются как примеры политического унижения, но как полное уничтожение идентичности, как отмена принадлежности к ней.
Когда в восприятии тех, кто живет внутри некоей среды обитания, эта среда разрушается — а вместе с ней исчезает возможность объяснения смысла жизни, — об этом можно говорить в терминах «конца света». Выжить в таких условиях буквально означает пережить конец старого мира, находясь в состоянии бессмысленности и одиночества.
Здесь мы видим самоубийственный эффект колонизации — истребление коренного населения, отмечающее колонизацию американского континента, было прежде всего культурным геноцидом, выходя тем самым за пределы самих фактов геноцида как уничтожения людей.
Именно при стирании смыслов, необходимых для того, чтобы осознавать мир окружающих природных и культурных знаков, самоубийство кажется единственным возможным ответом на непереносимость жизни, навсегда лишенной признания, в частности лишенной устойчивого признания самости.
Захват
По словам Джонатана Крари, автора «24/7: Поздний капитализм и конец сна» (24/7: Late Capitalism and the Ends of Sleep), капиталистическая потребность в росте рынка неизбежно приводит к попытке расширить периоды экспансии через постоянную стимуляцию социального внимания: «Неустанный захват и контроль времени и опыта являются формой современного прогресса» [81] . Крари особенно интересуется воздействием натиска на свободное время, отведенное для сна.
81
Crary J. 24/7: Late Capitalism and the Ends of Sleep, London: Verso, 2013, p. 40.
Не является сюрпризом, что нарушения сна сейчас повсеместны. В течение всего XX века предпринимались постоянные нападки на время сна — в среднем в Северной Америке взрослый спит примерно шесть с половиной часов в сутки, в сравнении с восемью часами поколение назад и (трудно в это даже поверить) десятью часами в начале ХХ века [82] .
Сон в самом деле можно считать «бескомпромиссной кражей времени у капитализма» [83] .
82
Crary J. 24/7: Late Capitalism and the Ends of Sleep, London: Verso, 2013, p. 11.
83
Ibid, p. 10.