Новые мелодии печальных оркестров (сборник)
Шрифт:
Второй год вылился в долгие ночи танцев и поездки на теплый Юг с целью покупаться. Ветреность рассеялась по ветру и была забыта; юбки круто устремились к полу, саксофоны запели новые песни для свежей поросли девиц. Большинство тех, кто начал выезжать вместе с Дайаной, были уже замужем – иные обзавелись и детьми. Но Дайана среди меняющегося мира продолжала танцевать под новые ритмы.
К третьему году, глядя на ее свежее, красивое лицо, трудно было поверить, что она побывала на войне. Юное поколение уже относило это событие к туманному прошлому, в незапамятные века волновавшему
Минуло пять лет, в Бостоне разорилась одна маклерская фирма, и из Парижа возвратился домой герой войны Чарли Эббот – окончательно спившийся и без гроша в кармане.
Впервые Дайана увидела его в ресторане «Мон-Миель», где он сидел за боковым столиком с пухлой, невзыскательного вида блондинкой из полусвета. Наскоро извинившись перед своим спутником, Дайана направилась к нему. Чарли поднял взгляд, и у Дайаны вдруг подкосились ноги: он съежился и походил на тень, а его большие и темные, как у Дайаны, глаза пылали огнем в воспаленных орбитах.
– Как, Чарли…
Чарли, пошатываясь, встал, и они обменялись неловким рукопожатием. Он пробормотал слова представления, но девица за столом выразила свое недовольство, смерив Дайану ледяным взглядом голубых глаз.
– Как, Чарли… – повторила Дайана, – ты, выходит, вернулся.
– Вернулся навсегда.
– Мне нужно с тобой увидеться, Чарли. Увидеться… как можно скорей. Не хочешь ли съездить завтра за город?
– Завтра? – Чарли виновато посмотрел на белобрысую девицу. – У меня назначена встреча. Насчет завтра не знаю. Может, позднее на этой неделе…
– Отмени свою встречу.
Приятельница Чарли барабанила пальцами по скатерти и нервно обводила глазами залу. Услышав эту фразу, она резко повернулась обратно к столику.
– Чарли! – прикрикнула она, многозначительно хмурясь.
– Да, знаю, – отозвался он веселым тоном и повернулся к Дайане. – Завтра я не могу. У меня назначена встреча.
– Мне просто необходимо повидаться с тобой завтра, – безжалостно настаивала Дайана. – Хватит пялиться на меня как идиот. Обещай, что будешь завтра в Гриниче.
– В чем дело? – повысила тон девица. – Почему вам не сидится за собственным столиком? Хватили лишнего?
– Элейн, Элейн, – упрекнул ее Чарли.
– Я буду встречать тебя в Гриниче с шестичасовым поездом, – хладнокровно продолжала Дайана. – Если не сможешь отделаться от этой… этой особы, – она указала на девицу небрежным взмахом руки, – пошли ее в кино.
Выкрикнув что-то невнятное, девица поднялась на ноги; казалось, сцены не избежать. Но Дайана, кивнув Чарли, отвернулась, махнула своему спутнику в другом конце залы и вышла за порог.
– Не нравится она мне, – заявила сварливым тоном девица, когда Дайана покинула ресторан. – Кто она вообще такая? Из твоих прежних?
– Верно, – нахмурился Чарли. – Моя
– Ага, и вы знакомы с самого рождения.
– Нет. – Чарли помотал головой. – Впервые мы встретились на войне, она работала в столовой.
– Она? – Элейн удивленно подняла брови. – Не похоже, чтобы она…
– О, ей уже не девятнадцать… ей почти двадцать пять. – Чарли рассмеялся. – Я встретил ее однажды у полевого склада близ Суассона; она сидела на ящике, а вокруг кишело столько лейтенантов, что хватило бы на целый полк. А через три недели мы были уже помолвлены!
– А что потом? – резким голосом спросила Элейн.
– Обычная история. – Чарли произнес это не без горечи. – Она разорвала помолвку. Необычно только одно: я так и не узнал почему. В один прекрасный день я с ней простился и отправился к своей эскадрилье. Видно, что-то я такое сказал или сделал, отчего начались неприятности. Не знаю. Так или иначе, воспоминания об этом времени у меня остались самые смутные: через пару часов мой самолет рухнул и от того, что происходило до этого, в голове ни черта не осталось. А когда я немного пришел в себя и начал интересоваться окружающим миром, оказалось, что все теперь иначе. Сначала я думал, без соперника тут не обошлось.
– Она разорвала помолвку?
– Разорвала. Пока я выздоравливал, она часами сидела у моей постели и эдак странно на меня глядела. Я не выдержал и попросил зеркало: думал, меня сильно поуродовало. Но ничего подобного. Однажды она заплакала. И говорит: она все думает о нас, не было ли это ошибкой, и дальше в том же духе. Вроде бы намекает, что до того, как мы простились и я был ранен, у нас вышла ссора. Но я все еще чувствовал себя паршиво и не видел в таком разговоре смысла, если тут не замешан кто-то еще. Говорит, мы оба хотим быть свободны, и смотрит на меня так, словно ждет объяснения или извинения, а я ума не приложу, что я такого наделал. Помню, положил я голову на подушку и пожелал не видеть больше белого света. А через два месяца я услышал, что она отплыла на родину.
Элейн тревожно склонилась к нему:
– Не езди к ней за город, Чарли. Пожалуйста, не езди. Она хочет тебя обратно, на ней это написано.
Чарли качнул головой и рассмеялся.
– Хочет-хочет, – не унималась Элейн. – Я вижу. Она мне сразу не понравилась. Выпустила когда-то тебя из рук, а теперь хочет обратно. По глазам вижу. Послушай меня, оставайся со мной в Нью-Йорке.
– Нет, – не согласился Чарли. – Я поеду туда и увижусь с ней. Как-никак Даймонд Дик – моя прежняя девушка.
День клонился к вечеру, Дайана стояла на платформе, облитая золотистым светом. Рядом с ее безупречной свежестью Чарли Эббот выглядел потрепанным и постаревшим. Ему исполнилось всего лишь двадцать девять, но четыре года рассеянной жизни оставили немало морщин вокруг его красивых темных глаз. Даже его походка выглядела усталой, а не изящной и спортивной, как прежде. Он переставлял ноги, единственно чтобы переместиться в пространстве, других целей у него не было.
– Чарли! – вскричала Дайана. – Где твоя сумка?