Новые Миры Айзека Азимова. Том 4
Шрифт:
Перед ними остановилась машина, Дамелли открыл дверцу и кивнул Йоханнисону. Тот влез, потом в неистовом бешенстве обернулся, захлопнул дверцу, чуть не прищемив пальцы Дамелли, и выкрикнул адрес шоферу. Такси тронулось, и Дамелли остался растерянно стоять на тротуаре.
Йоханнисон высунулся в окошко и крикнул:
— Скажите Эверарду, что ничего не выйдет! Я вас всех раскусил!
Он откинулся на спинку, внезапно ослабев. Конечно, Дамелли услышал, какой адрес он назвал. Успеют ли они опередить его и сообщить в ФБР какую-нибудь
Впрочем, что толку? Враги вот-вот нанесут удар, и люди вроде Эверарда и Дамелли… До какой степени предательство опутало страну?
Внезапно Йоханнисон выпрямился на сиденье.
— Водитель! — крикнул он. А затем еще громче: — Водитель!!
Человек за рулем не обернулся. За окошком плавно проносились встречные машины.
Йоханнисон попытался привстать, но у него закружилась голова.
— Водитель! — пробормотал он.
Они ехали не в ФБР, его везут домой. Но откуда шофер знает, где он живет? Их сообщник, естественно! В глазах у физика мутилось, в ушах гремело… Господи! Такая организация! Сопротивляться бессмысленно!
Он потерял сознание.
Йоханнисон брел по дорожке к двухэтажному кирпичному домику, где жили они с Мерседес. О том, как он вылез из такси, он не помнил ничего.
Он обернулся. Такси на улице не было. Машинально он ощупал карманы. Бумажник и ключи на месте.
В дверях стояла Мерседес. Ее словно не удивило его возвращение. Йоханнисон быстро взглянул на часы. Почти на час раньше обычного!
— Мерси, нам надо поскорее убраться отсюда и…
— Я про это знаю, Алекс, — перебила она. — Входи.
Жена показалась ему небесным видением. Прямые волосы, чуть золотящиеся, с пробором посредине и стянутые в конский хвост. Широко расставленные голубые глаза чуть-чуть по-восточному раскосые, пухлые губы, изящные ушки, прилегающие к голове… Йоханнисон пожирал ее взглядом. Но он заметил, что она старательно прячет волнение, и сказал:
— Тебе звонил Эверард? Или Дамелли?
— У нас гость, — ответила она.
Они добрались и до нее! Можно схватить ее за руку, увлечь за собой. Они постараются спастись, убежать… Но удастся ли это? «Гость», конечно, стоит в прихожей сбоку. Зловещий верзила с грубым хриплым голосом, с неприятным иностранным акцентом… стоит, сунув руку в карман пиджака, который топырится больше, чем просто от этой руки.
Покоряясь судьбе, Йоханнисон шагнул внутрь.
— В гостиной, — сказала Мерседес. По ее губам скользнула улыбка. — По-моему, все хорошо.
Гость стоял. Он выглядел как-то нереально — нереально, как идеал. Его лицо и фигура были безупречно красивы и лишены какой бы то ни было индивидуальности. Он словно шагнул с рекламного плаката.
Голос у него был культурный и хорошо поставленный, как у профессионального радиодиктора. И ни малейшего намека на акцент.
— Доставить вас домой оказалось нелегко, доктор Йоханнисон.
— Чего бы вы ни добивались, — ответил Йоханнисон, — я заранее отказываюсь сотрудничать с вами.
— Нет, Алекс, — вмешалась Мерседес, — ты не понимаешь. Мы тут побеседовали. Он говорит, что всякая радиоактивность остановлена.
— Вот именно, и я бы очень хотел, чтобы эта реклама галстуков объяснил мне, как им такое удалось! Послушайте, вы американец?
— Да нет же, Алекс, ты не понимаешь, — повторила его жена. — Ее остановили повсюду в мире. А он вообще не с Земли. И не смотри на меня так, Алекс! Это правда. Я убеждена. Ты только погляди на него!
Гость улыбнулся — идеальной улыбкой. — и сказал:
— Тело, в каком вы меня видите, было создано точно по спецификации, но оно — всего лишь вещество и под полным контролем. — Он протянул кисть, и кожа исчезла, обнажив мышцы, прямые сухожилия, извилистые кровеносные сосуды. Стенки сосудов исчезли, но струйки крови продолжали течь в положенных направлениях. Затем все обрело видимость гладкой серой кости. Затем исчезла и она. А затем возникла безупречная кисть.
— Гипноз! — пробормотал Йоханнисон.
— Вовсе нет, — невозмутимо ответил гость.
— Откуда вы?
— Трудно объяснить, — сказал гость. — А это важно?
— Мне необходимо понять, что происходит! — крикнул Йоханнисон. — Неужели вы не видите?
— Вижу. И потому я здесь. В данный момент я разговариваю со ста с лишними людьми по всей вашей планете. Естественно, в различных телах, поскольку разные сегменты вашего населения имеют свои предпочтения и нормы, касающиеся внешнего вида.
У Йоханнисона мелькнула мысль, что, возможно, он все-таки свихнулся.
— Вы… вы с Марса? Вообще из космоса? Оккупируете Землю? Это война?
— Видите ли, — сказал гость, — именно такой психический настрой мы и пытаемся исправить. Вы все больны, доктор Йоханнисон. Очень больны. Десятки тысяч ваших лет мы знали, что ваш биологический вид обладает огромным потенциалом. И для нас явилось глубоким разочарованием, что ваше развитие пошло патологическим путем. Бесспорно патологическим. — Он покачал головой.
Вмешалась Мерседес:
— До твоего прихода он сказал, что старается излечить нас.
— А кто его об этом просил? — пробурчал Йоханнисон. Гость только улыбнулся:
— Мне дали это поручение очень давно, но подобные болезни плохо поддаются лечению. Ну, например, трудности общения.
— Но вот же мы общаемся! — упрямо заявил Йоханнисон.
— Да. В определенном смысле. Я использую ваши понятия, вашу кодовую систему. Все это очень убого. Я даже не могу объяснить вам истинную природу болезни вашего биологического вида. Пользуясь вашими понятиями, я определил бы ее как болезнь духа.