Новые надежды для мертвецов
Шрифт:
Хок отпечатал на машинке краткий отчет о том, что пропавшая без вести Мэри Роллинз обнаружена живой и здоровой, снял с него копию для лейтенанта Слейтера и направился с завершенным делом в кабинет майора Браунли. Майор поднял глаза на вошедшего без стука Хока и сурово насупил брови.
— Мэри Роллинз жива, Уилли. Она обитает в Делрей-Бич. Санчес вчера отыскала ее, но Мэри взяла с Эллиты честное слово, что мы не сообщим миссис Роллинз о местонахождении дочери. Так что можете звонить миссис Роллинз. Пусть обрадуется.
— Ты уверен, что это именно Мэри Роллинз? — спросил Браунли.
— Абсолютно. Я все изложил в рапорте. Если вы не хотите связываться с миссис Роллинз,
Браунли ответил лишь после того, как дочитал рапорт Хока:
— Нет, я сам ей позвоню. Мне доставит огромное удовольствие скрыть от миссис Роллинз адрес ее дочери. Она меня за эти три года затрахала своими звонками.
Хок покинул кабинет Браунли, положил копию рапорта в почтовую ячейку Слейтера и отправился в комнату для допросов. Билл уже прибыл на работу и сейчас внимательно изучал папку из своей стопки. Хок рассказал ему о том, что Эллите удалось отыскать Мэри Роллинз, а потом они оба погрузились в чтение "висяков и не отрывались от папок вплоть до прихода Эллиты. Она явилась без четверти девять, принеся с собой кофе и пончики.
— Как прошла встреча? — поинтересовался Хок. — Все нормально?
— Да, — ответила Эллита. — Мама теперь на моей стороне. Она даже согласилась с тем, что мне пора начать жить отдельно. Как только я подыщу себе жилье, мама поможет мне перевезти мебель, которая стоит в моей спальне. У меня прямо камень свалился с плеч после разговора с ней.
— Если тебе нужна квартира, то я могу попросить Марию подыскать тебе что-нибудь, — вызвался Хендерсон. — В ее картотеке полно домов и квартир в Маленькой Гаване.
— Спасибо, сержант Хендерсон, но я решила переехать подальше от родителей. Еще вчера мне хотелось спять квартиру поблизости от родного дома, но после разговора с Мэри Роллинз я поняла, что нужно держаться от родителей подальше. Я знаю, что папа с мамой делали это неосознанно, но они использовали меня все эти годы, — Эллита улыбнулась Хоку и села за стол. — Что тебе сказал майор Браунли, Хок?
— Сказал, что позвонит матери Мэри Роллинз.
— И все?!
— Не жди, что он тебя расцелует, Эллита. Майор Браунли не любит гладить отличившихся подчиненных по головке, но я точно знаю, что он очень доволен. Поскольку мы уже арестовали Морроу и раскрыли дело Мэри Роллинз, то Браунли со Слейтером, скорее всего, организуют утечку информации о «висяках». Скоро тут отбоя не будет от журналистов. Я принял решение, что никто из нас не станет давать интервью прессе. Этим журналюгам сколько информации ни сообщай, им всегда мало. Они будут надоедать нам каждый день, спрашивая, как продвигается расследование. Мы не имеем права нарушать тайну следствия, чтобы не спугнуть ненароком убийц, которых ищем. Поэтому лучше всего хранить молчание. Я поговорю попозже с Браунли и попрошу его, чтобы прессу он взял на себя. Или пусть поручит это Слейтеру. Лейтенант обожает давать интервью, а я уже пообещал ему, что буду снабжать его копиями наших отчетов майору Браунли.
— То есть мы говорим журналистам единственную фразу: «Никаких комментариев». Я правильно тебя понял, Хок? — спросил Хендерсон.
— Нет, Билл, отшивать их не надо. Просто вежливо переадресуй газетчиков к Слейтеру.
Через пару минут в комнату для допросов вошел майор Браунли. Пыхнул сигарой, одернул свой китель и сказал:
— Поскольку вчера был воскресный день, Санчес, то я готов зачесть вам вчерашнюю работу как сверхурочную. — Майор опустил руку на плечо Мозли — Хок, приложи к отчету о расходах которые необходимо компенсировать детективу Санчес сведения о количестве сверхурочных часов.
Не сказав более ни слова, майор Браунли покинул комнату
Билл Хендерсон улыбнулся Эллите:
— Если Уилли решил зачесть тебе сверхурочные, то это значит, что он близок к оргазму. Мои поздравления, Эллита.
— Но я никого не просила оплачивать мне сверхурочные, — растерянно произнесла Эллита.
— Не смей от них отказываться, — наставительно сказал Хендерсон, — а то потом тебе уже никогда не заплатят за сверхурочную работу. Нам за наше спецзадание даже компенсационных не дадут. Правда, Хок?
— Поскольку мы сейчас сами себе хозяева, — сказал Хок, — то вправе распоряжаться рабочим временем по собственному усмотрению. Главное, чтобы работа не стопорилась. Мне, например, на этой неделе придется пару раз отлучиться с работы, чтобы поискать квартиру. Эллите тоже понадобится свободный день. Если тебе нужно уйти на несколько часов с работы, Билл, то просто поставь меня об этом в известность.
Хендерсон хлопнул ладонью по папке, которую читал:
— Мне пока не попался ни один более или менее перспективный «висяк». Все эти дела уже мхом поросли, Хок. Мне бы сейчас Гонсалесу помогать, а не протирать тут штаны. Он же не справится с тройным убийством в одиночку.
— Билл, нам нужно обязательно прочесть все папки. Мы должны выбрать из пятидесяти дел пять-шесть штук наиболее перспективных, и...
— Но мы же уже раскрыли два дела, — напомнила Эллита.
— Палка о двух концах, Эллита, — сказал Билл Хендерсон. — Теперь Браунли будет требовать от нас чудес, а мы ведь можем за оставшееся время не раскрыть больше ни одного «висяка»...
— Тогда будем считать, что Браунли предоставил нам троим двухмесячный оплачиваемый отпуск, — улыбнулся Хок. — Это лучше, чем бегать на улице кругами, как Гонсалес. Слейтер скоро окончательно доконает его своими ценными указаниями.
— Это точно, — Билл покачал головой. — Бедный Гонсалес... Он радовался как ребенок, когда я передал ему твои слова насчет притона Лероя.
В половине одиннадцатого Хок вышел из комнаты для допросов, чтобы проверить свою ячейку для корреспонденции. Отчета о вскрытии Джерри Хикки среди бумаг не оказалось, поэтому Хок решил пока отправиться в химическую лабораторию.
Дэн Джессеп, старший лаборант, сидел в кресле и раскуривал сигару. Посторонний человек, взглянув на Джессепа, решил бы, что тот не успел натянуть на себя свитер — поскольку левую руку он в рукав свитера просунул, а вот правый рукав свитера был пустой. Он был приколот булавкой к рубашке Джессепа на спине. Нет, Джессеп не был инвалидом, просто он всегда держал в тепле свою ревматичную левую руку. Джессепу было лет сорок. Он был крепко сложен, абсолютно лыс и угрюм. Опущенные уголки рта придавали его лицу вечно недовольное выражение.
— Я не получил результаты лабораторных анализов, Дэн, — сказал Хок.
— Не может быть.
— Мне обещали, что результаты будут готовы сегодня.
— До конца рабочего дня еще уйма времени, Хок. Тебе принесут наш отчет с остальной рассылкой.
— В утренней почте я его не обнаружил.
— Странно, я хорошо помню, что подписывал отчет. — Джессеп встал из кресла и подошел к столу, на котором стояли три ящичка. На одной из них была наклейка «СЕГОДНЯ», на другом — «КОГДА-НИБУДЬ», а на третьем красовалась надпись «НИКОГДА». Результаты анализа изъятого у Джеральда Хикки порошка обнаружились в ящике «СЕГОДНЯ». Джессеп нацепил на нос очки и перечитал отчет. — Отрава у этого парня была высшего качества, Хок. Героин высшей очистки. Всего пять процентов прокаина и тридцать процентов маннитола. Остальные шестьдесят пять процентов — чистейший героин.