Новые небеса
Шрифт:
Правда, все это казалось слишком тривиальным. Это и так ясно. Это и так все знают... Ивик чувствовала там, в глубине, что-то еще - но не могла понять, что именно.
Ивик снова стала много писать. И мало общаться. Ей было неловко отчего-то перед Хайном, хотя он держался дружески и приветливо, да и ничего ведь не произошло. Казалось ее долг -- как-то помочь, поддержать, потому что его ведь очень жаль -- но как? Она не знала. Кроме того, никому нельзя было рассказывать о Кейте. Не потому, что запрещено. Просто это стыдно. Некрасиво. О таких вещах не принято говорить. Скрывать тоже не принято, спросят -- можно ответить, никто не осудит, все посочуствуют. Но ведь это горе, трагедия,
А Ивик много думала о Кейте. Бродила по роскошному южному парку, выходила поиграть в Медиану -- и думала о ней. Как вообще дальше жить, если Кейту приговорят? Если с ней такое сделают? Получается, что Кейта -- враг дейтрийского государства. Точнее, государство -- враг Кейты.
Сомнения поднимались из давно забитой душевной глуби, взламывая корку заросших рубцов.
Чем мы лучше дарайцев в таком случае?
Если не сопротивляться, позволить им прийти -- они не уничтожат всех дейтринов. Не психи же они. Не уничтожили же все население Лей-Вея. Все, что будет -- потеря национальной идентичности, идей, потеря всего, что нам дорого. Но так ли уж важно все, что нам дорого? Стоит ли оно такой цены?
В Дарайе тоже много несправедливости и горя. Но именно - "тоже". Как это сравнить, взвесить? На каких весах?
Дарайя не сахар -- но мы-то чем лучше?
Люди в Дарайе разучились творить. Говорят, они лишены благодати -- но ведь это легенда, это даже не "официальное мнение церкви". Психология утверждает, что дарайцев развращает потребление. В старом Дейтросе уровень потребления также был высоким -- но по-другому. Хорошо, предположим, это действительно очень плохо, ужасно.
Но ни одна самая гениальная симфония, ни блистательный роман, ни пленительные стихи не стоят хотя бы одной человеческой жизни. Это несоизмеримо.
В лагере, говорят, невыносимо тяжело. Лагеря -- либо в холодных климатических зонах, либо на южных тропических островах, где свои проблемы. В пустынях. Заключенные тяжело работают -- Дейтрос не может позволить себе содержать неработающую массу людей. Строят новые дороги, поселки. Добывают руду. Рабочий день 12 часов. Бараки, колючая проволока. Раньше были и сильные перебои с кормежкой, сейчас, вроде бы, с этим стало легче. Охрана... Охраняют лагеря гэйн-велар, конечно, но есть и небольшая часть гэйнов, как везде -- для прикрытия в Медиане. Прикрывают они, ясное дело, не только от дарайцев -- но и от возможного побега... К тому же в Медиане ставятся постоянные заслоны и ловушки, иначе по крайней мере сильного гэйна нельзя было бы удержать в лагере.
Противно еще то, что официально все это "как бы" не существует. Все знают -- но не пишут об этом, не обсуждают, не выносят или почти не выносят на народные советы. Никаких подробностей. Как будто этих людей вышвырнули из общества и больше не надо ими интересоваться.
Лицемерие. Как во всем у нас, с ожесточением думала Ивик. Вот и с браком так же. Официально у нас все добродетельные -- все же ходят хотя бы 2 раза в год на исповедь. А на самом деле живут как хотят. Тогда уж лучше жили бы как в Дарайе, без всяких официальных браков, было бы по крайней мере честно.
Еще через неделю в санаторий позвонила Кейта. Ее выпустили. Все обошлось.
– О Господи! Я приеду к тебе, - сказала Ивик, - прямо сейчас собираюсь и выдвигаюсь...
– Не надо! Давай лучше я к тебе, но завтра. Сегодня еще побуду с семьей, а завтра Эль все равно уходит. Я все равно хотела тебя навестить перед отправкой на Триму. У вас там хорошо, тепло. Погуляем.
Ивик покорилась.
Кейта осунулась, побледнела, острое лицо похудело еще больше. Страшненько она выглядела, если честно сказать. Морщины встопорщились у глаз, и стало заметно, сколько ей лет. И настроение подавленное. Ивик было очень жаль подругу, но опять же -- чем помочь? Она предложила сходить в поселок, там чудесное кафе, мороженое, вино. Кейта согласилась.
– Что они с тобой сделали?
– спросила Ивик. Они шли по широкой горной тропе бок о бок, слева -- поросшая мхом бурая стена, справа -- в туманном мареве пропасть с темными остро торчащими вершинами елей. Небо поздней осени сияло чистой голубизной.
– Да что со мной сделаешь, - вздохнула Кейта, - ничего такого. Беседовали. Долго. Днем и ночью.
– Кололи, наверное, что-нибудь?
– Ну немного. Да ничего страшного, Ивик. В молодости меня такие вещи вводили в ступор, а сейчас... да ну их.
– Ты уже бывала в Версе раньше?
– Один раз. Я ведь была в плену, помнишь? После этого. Положена же проверка. Тогда меня это очень обидело и оскорбило. Я ж такая крутая, я не согласилась на предложения дарайцев, бежала из плена. А тут... такое. Причем кто меня проверял? Гэйн-велар, которые вообще в жизни боя не нюхали. И еще хойта. Там ведь всегда есть хойта, для богословских консультаций. Но сейчас знаешь - я отношусь философски.
– Они ничего не нашли?
– Нет, конечно. Что они могли найти? Основная проблема была в моих фантомах. А здесь ситуация слишком уж щекотливая. Мои фантомы известны, вся верхушка шематы Тримы их принимала, все критики хоть по разу да высказались положительно. Некоторые хойта тоже, хотя не все. Если же признать хоть один мой фантом вражеским и не соответствующим -- что тогда? Менять всех людей в Стратегии? Все командование? Вообще признавать, что вся шемата Тримы уже десятилетия действует неверно? На это они пойти не готовы. Это была глупость. Ну а простая проверка по фактам ничего не дала -- меня обвинить не в чем.
В поселке было многолюдно -- выходные, ребятишки возвратились из школ. Как у нас, подумала Ивик. "У нас" -- на Севере, в построенном всего 20 лет назад городке Майс. Только в Майсе сейчас уже снег, и на каждом шагу -- снежные крепости, залитые горки, катки, компании на простеньких коньках, старшие тянут малышей на санках и волокушах. А здесь -- детвора облепила ветви высокого, уже сбросившего листву платана; младшие бегают еще голоногими, гоняют старенький мяч, лезут в лужи. Кейта и Ивик умолкли, не сводя глаз с детишек. Они обе -- по дейтрийским меркам -- не очень-то много достигли как матери. Всего по трое детей. На Триме трое детей -- почти подвиг, а здесь почти ничего. Но ведь здесь и растить их легче, подумала Ивик. Трудно только с младенцем, но в это время ты не работаешь. И не надо думать о том, как их прокормить. На Триме -- приходится. Не надо отрывать кусок от себя -- блага распределяются на всех одинаково. Не надо думать об их образовании - это полностью берет на себя государство. Большую часть времени дети проводят в школе, тебе остается их только любить и баловать. Не надо беспокоиться об их будущем -- будущее устроено. Кто-то, конечно, все равно умудряется беспокоиться, как мама за Ивик -- но ведь необходимости такой нет.
Ивик с тоской смотрела на детишек. На молодых мам, гордо шествующих по улице с младенцем в подвеске (а иногда еще и выводком старших сзади). Кейта положила руку ей на плечо.
– Тоже иногда думаю -- вот так бы и жить. Эльгеро был бы рад, он тоже хотел бы много... И потом, когда их только трое, и одной уже...
– Кейта умолкла. Ивик взглянула на нее. У Кейты дочери уже больше нет, только два сына. А вот было бы их много, и несколько девочек... и что, было бы легче? Фу, противно даже думать так.