Новые небеса

Завацкая Яна

Вот и Дана дружит со своими товарками по работе, девочками из связи.

И только Ивик по-хорошему к Дейтросу ничто не привязывает. Она знала на Триме только некоторых кураторов-коллег, и то -- шапочно. Никаких отношений -- специфика работы агента. Она всегда была одна. После школы, правда, тоже начала складываться жизнь в шехе, но потом на первый план вышла семья -- так всегда, когда маленькие дети, а потом -- Трима...

Дружбы -- случайные, мимолетные. Больно вспоминать -- двое друзей погибли, с остальными просто невозможно стало поддерживать отношения из-за работы.

В который раз уже Ивик подумала, что теперешний ее выбор -- правильный. И ей очень повезло, что предложили такой вариант. Не то, что она не боялась, риск серьезный, но риск для гэйна привычное дело.

За столом обсуждали очередное недавнее нововведение -- должность городского дизайнера. Отделочников это касалось напрямую, дизайнер был начальством, а в Майсе на эту работу поставили девочку семнадцати лет, только что получившую образование. Ивик казалось, что дизайнер -- это прекрасно. Если бы Ивик была общественно активной -- даже предложила бы возложить эти обязанности на художественно одаренных гэйнов. Помещения должен оформлять художник. Достаточно посмотреть, как выглядит дом Кейты и Эльгеро, Кейта -- художница, Эльгеро всегда отличался любовью и умением к ручному труду.

А ведь, если честно сказать, общественные помещения на Дейтросе -- убожество. С раннего детства ты видишь эти стены, до половины синие или желтые, сакраментальная разделительная черта, до потолка -- неровная побелка. Стандартный блеклый линолеум или доски. Понятно, что мало ресурсов, что бедность, но кто мешает проявить фантазию?

Бригада была недовольна. Шумели про недостаточную гидроизоляцию, про облицовку, которую непонятно где доставать в таких количествах. Видимо, дизайнер ничего не смыслила в этих вопросах. Марк, красный от выпитого, разгорячился и размахивал руками.

– Пусть она сама тогда попробует достать мрамор! Не выписать, это каждый дурак может, а достать. У нас все сроки полетят из-за декора этого, я вам говорю точно!

– А детям можно кстати и попроще сделать, - поддержала Лэти, - вон поставим Ларса, он распишет стены, и дело с концом...

– А что, давайте иль Вану подадим доклад!

– А почему нет? Ну почему? Сколько можно?

Разговор ушел снова в специальные дебри, мелькали какие-то "оцинкованные платы", "коррозия", "силикон", Ивик послушала немного, встала и вышла в спальню.

Здесь на нижней полке двухэтажной кровати в углу, валялась Миари -- с книжкой. "Приключения летунов", подростковая фантастика. Ивик чуть улыбнулась, она знала автора этой трилогии, он тоже работал на Триме. Увидев мать, Миари села на койке, отложив книгу.

– Интересно?
– Ивик подсела к девочке, обняла ее. Миари с готовностью прижалась.

– Ага, ужасно интересно! Я уже вторую книгу читаю... А между прочим, у нас в отделе все прочитали твой роман!

Ивик хмыкнула. "Твой роман" - это "Господь живых". Ничего не скажешь, хорошая книга получилась, но ведь на самом деле романов у нее уже шесть, не считая всякой мелочи. Но других будто не существует. Что поделаешь, такова жизнь... Для нее все собственные книги были равны -- как дети. Мало ли, что один знаменит, а другой -- просто обыватель. Она-то во все книги одинаково вкладывалась, все -- любила.

– Расскажи лучше, как у вас там, - попросила Ивик, - как работа идет. Хотя я ничего не пойму, но все равно, интересно же...

– Ну как... я сейчас заканчиваю одну серию, это с секвенированием ДНК связано... Не, мам, это сложно.

– Разбивание ДНК на фрагменты?

– Да. Тут понимаешь как...
– Миари пустилась в объяснения. Ивик окончательно запуталась в терминах и чмокнула Миари в щечку. Девочка сильнее прижалась к матери.

– Как я без тебя буду?
– спросила Ивик. Миари вздохнула.

– Я тоже не знаю, мам... я с ума сойду. Ты, конечно, меня не слушай... если надо, то надо, я же понимаю. Но...

– Вы уже не маленькие, - сказала Ивик.

– Но я тебя так люблю. Я не могу без тебя, - Миари поцеловала ее.

– Ты уже большая. Я в твоем возрасте уже замуж вышла. Тебе другого надо любить...

– Ой, мам, да ну их... Успеется еще замуж.

Ивик крепко обняла дочь, ею овладела мучительная любовь и тоска. Почему всегда надо оставлять тех, кого любишь?

– Я так боюсь за вас. Я не хочу вас оставлять...

Она вспомнила Хайна. А если пока ее здесь не будет -- прорыв, и кого-то из них убьют... Хотя чем поможет ее присутствие? Хайн вот ничего не смог сделать.

– Я боюсь за Фаля. Скоро распределение...

– Танкисты рискуют все равно меньше, чем гэйны...

– Но все равно же рискуют.

– А мы за тебя боимся. Всю жизнь боимся.

– Я знаю, - Ивик умолкла, не в силах выразить все чувства: тоску, вину свою неизбывную, безграничную любовь, нежелание расставаться ни на секунду... Вот так бы сидеть и сидеть в обнимку с дочкой, всю вечность. И не нужен нам никто. И ничто больше в жизни не нужно.

– Прости, Миа. Я знаю, что я плохая мать.

– Ты? Ты самая лучшая в мире. Я не вру, это честно.

– Вы же меня почти не видели...

– Так же, как все. На выходных, на каникулах. Но при чем тут это -- ты все равно самая лучшая!

Вот поэтому и хочется верить в Царствие Небесное, подумала Ивик. Жить так невозможно, никогда не размыкая объятий -- но ведь и разомкнуть их нельзя. Потому и веришь... Да собственно, конечно, я верю в мир, где никогда, никогда не придется оставлять любимых, где любовь будет -- всегда. Вечно. Постоянно. Каждый миг. Совершенная, без всякой конкуренции одного с другим, без мучительных выборов... Есть же она, абсолютная, совершенная любовь.

Вот Миа же прощает мне все -- отсутствие мое в их жизни, мое творчество, вечный страх за меня. Все прощает. Потому что она -- просто чудо. Ивик провела пальцем по лицу дочери -- полукруглые ровные бровки, носик, дейтрийские высокие скулы, пухлые губы...

– Детка моя. Детка, как я люблю тебя.

– Ивик, - крикнул Марк из соседней комнаты, - иди сюда! Мы тут думаем, может, прогуляться пойти! Ты как?

Ивик оторвалась от Миари, взъерошила ей волосы, и улыбнувшись, вышла в гостиную.