Новые приключения Царя Обезьян. Дополнение к Путешествию на Запад

Дун Юэ

Сунь Укун твердо решил во что бы то ни стало найти своего наставника. Дочитав письмо до конца, он встряхнулся, созываясвои волосинки. Один его двойник-волосинка стремглав взлетел на вершину холма и крикнул:

— Великий Мудрец! Великий Мудрец! Так вы здесь, а я давно вас разыскиваю!

— Что ты увидел? — спросил Сунь Укун.

— Я был в волшебной пещере, где видел белых оленей, которые умеют говорить, — ответил гонец.

Тем временем, у подножия холма еще двое Сунь Укунов таскали друг друга за волосы и драли за уши. Вот так, тузя друг друга, они добрались до вершины и встали на колени перед Сунь Укуном. Первый сказал, что второй съел на

одну сливу больше, а второй пожаловался, что первый сорвал на одну сливу больше. Сунь Укун оглушительно гаркнул на них, и все три Сунь Укуна из волосинок тотчас исчезли в его шерсти.

Вскоре с Северо-Востока подоспело еще несколько посланных Сунь Укуном лазутчиков. Одни прибыли с донесением, что видели кое-что интересное, а другие доложили, что ничего любопытного не обнаружили.

Один Сунь Укун из волоска сказал:

— В волшебной пещере облака складывались в стихи, которые можно читать задом наперед.

Другой сказал:

— Я видел высокую башню, сложенную из благовонного дерева, которое тонет в воде.

Третий сказал:

— Я видел волшебную пещеру. Вход в нее был наглухо закрыт, и меня не пустили внутрь.

Четвертый сказал:

— Я нашел волшебную пещеру, заросшую зеленым бамбуком. Внутри было темно и тихо, и я побоялся зайти туда.

Сунь Укуну надоело выслушивать доклады своих гонцов. Он опять встряхнулся, и миллионные полчища Сунь Укунов из волосков с едва слышным шорохом вспрыгнули на него. Сунь Укун уже вознамерился сделать первый шаг, чтобы идти дальше, как вдруг волоски на его теле зашептали ему:

— Постойте, Великий Мудрец. Один наш товарищ еще не вернулся.

Сунь Укун замер на месте и, посмотрев по сторонам, увидел гонца, который пьяной походкой поднимался на холм с Юго-Запада.

— Ты где был? — спросил его Сунь Укун. — Я проходил мимо одной башни, а в ней сидела девица лет шестнадцати с лицом, как персиковый цвет, — ответил Сунь Укун из волоска. — Завидев меня, девица сгребла вашего покорного слугу в охапку и втащила в окно. Мы сели рядышком, и она поила меня до тех пор, пока я не напился до умопомрачения.

Сунь Укун не на шутку рассердился. Он стал махать кулаком перед носом своего посыльного, потом, нещадно понося, наградил его парой тумаков. Сунь Укун-волосинка горько плакал, а его хозяин кричал:

— Собака! Я отпустил тебя всего лишь на час, а ты позволил Демону Желаний околдовать себя!

Однако делать нечего — пришлось Сунь Укуну пустить его к себе назад. Собрав все свои волоски, Сунь Укун спустился с Холма Печали.

Собирание сознания в освобожденности — главная идея книги. Она раскрывается в этой главе.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сунь Укун одним духом добежал до башни с террасой, которая была, по всей видимости, Террасой Пьяной Радуги, но учителя там не обнаружил. На сердце у него стало еще тревожнее. Обернувшись, он увидел за собой большое озеро зеленой воды, а в озере — Водный Павильон. Опасаясь подвоха, он спрятался у подножия холма, возвышавшегося перед башней. Присмотрелся внимательнее и разглядел на павильоне надпись зелеными иерог­лифами: "Водный Павильон Плачущих уток". Поистине там "узор на стенах складывался в многоцветную картину, а мозаика на полу слагалась в дивные письмена"; были там "столбы из коричного дерева и перила из орхидей, сливовые стропила и лотосовые беседки". Решетку галереи, что окружала павильон, украшали кораллы. За много лет на них наросли зеленые водоросли, образовав

причудливый узор, напоминавший древние пись­мена на бронзовых сосудах.

В павильоне сидели два человека. У одного на голове была повязка в стиле "гора Тайхуа", у другого — в модном стиле "озеро Дунтин". У первого было бледное лицо, алые губы, тонкие брови и белоснежные зубы, и, если бы не повязка, он выглядел бы точь-в-точь как Танский монах. Сунь Укун и удивился, и обрадовался. "Человек с повязкой в стиле "гора Тайхуа", без сомнения, мой учитель, — решил он. — Но зачем он надел эту повязку? Неужто он думал, что Владыка Маленькой Луны примет его за свирепое чудище?"

Сунь Укун топтался в нерешительности, не зная, как ему поступить. Казалось, в мыслях у него был какой-то узелок, который он никак не мог развязать. Он уже собрался выйти из своего укрытия и увести учителя, но в последнее мгновение подумал: "А что если сердце учителя поддалось соблазнам? Тогда незачем идти на Запад". Так он и остался стоять за холмом, и все напрягал зрение и слух, пытаясь определить, вправду ли перед ним его учитель. Он услышал, как человек, носивший повязку в стиле "озеро Дун-тин", сказал своему собеседнику:

— Как прекрасны облака на вечерней заре! Почтенный Чэнь, давайте немного прогуляемся.

— Прошу вас быть моим провожатым, Владыка Маленькой Луны, — ответил Танский монах.

Танский монах и Владыка Маленькой Луны прошлись немного и вдруг услыхали голоса, доносившиеся из бамбуковой рощи. Танский монах оперся на перила галереи и прислушался. Порыв ветра донес до него слова песни:

В полночь девушка взбивала, все взбивала одеяло: "Почему ты вдруг уходишь? Вместе мы побыли мало! Если завтра в третью стражу о свидании забудешь, срежу уток-неразлучниц с расписного одеяла!" 

Услышав эту песню, Танский монах уронил голову на грудь и из глаз его ручьем потекли слезы.

— Почтенный Чэнь, вы уже много времени провели в странствиях вдали от родного дома, — сказал Владыка Маленькой Луны. — Немудрено, что эта песня повергла вас в печаль. Давайте зайдем в Башню, Пронзающую Небеса, и послушаем, как поют девушки.

Через некоторое время они вышли из Беседки Желанной Капели и пропали из виду. А знаете, почему они исчезли? Оказывается, между Павильоном Плачущих Уток и Башней, Пронзающей Небеса, тянулась целая тысяча строений. Куда ни посмотришь — всюду гирлянды цветов обвивали там карнизы крыш, тысячи плакучих ив и тунговых деревьев высотой в сто саженей склонялись над петляющими дорожками. Танский монах и Владыка Маленькой Луны шли по дорожкам сада, скрытые густой зеленью деревьев, и Сунь Укун уже не мог их увидеть из-за холма.

Только два часа спустя они стали доступны взору Сунь Укуна, когда, достигнув высокой башни, расположились в креслах друг против друга. Перед ними стоял чайник в зеленую полоску и две квадратные чашки для чая в стиле ханьской династии. На низком ложе сидели три слепые девушки. Одну звали Гэпянхуа, другую — Мотаньлан, а третью — Бэнчжуанышнтин. Все три, хоть и были слепы, отличались необыкновенной красотой, и каждая прижимала к белой, как яшма, груди лютню прекрасной работы.

— Гэцянхуа, сколько древних событий ты можешь воспеть?
– спросил Владыка Маленькой Луны первую девушку.