Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории
Шрифт:
– Попрыгунчик, – сказал я, – давай разобьём лагерь у подножья этой скалы. Что-то мне подсказывает, что здешняя грязь только и ждёт, чтоб мы её хорошенько промыли.
И да, там было золото, у подножья этой скалы. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что золото сложно найти. Да не сложнее, чем бревно с места на место перекатить. Эта жёлтая ерунда разбросана повсюду, как пятна на пеструшке.
Дедушка Герк наклонился к мистеру Габби и потрепал его по руке:
– Да, в те дни нужно было быть полным идиотом,
– Да-а-а, папаша, от ваших историй мухи дохнут на лету. Ни тебе бандитов, ни индейцев, ни проходимцев, претендующих на золото. Хоть бы, я не знаю, оказались в пустыне без воды…
– Ну всё! – взревел дедушка Геракл. – Сколько можно меня перебивать? То, о чём ты болтаешь, это самое обычное дело! Да в меня стреляли и я умирал от голода и жажды чаще, чем вы, парни, в кино ходите! Я же говорю, найти золото – раз плюнуть. Самое интересное начинается потом. И знаете, что смешнее всего? Никогда не угадаешь, как на человека это найденное золото повлияет. Кому-то не терпится потратить всё до последней крупинки, а другие копят золото, пока не наберут огромную кучу. Ещё бывают такие, кому позарез надо свою власть показать, эти сразу важничать начинают. А ещё я встречал парней, которые нет-нет да и задумаются: что они роют, зачем они выковыривают эту жёлтую ерунду из земли? И съесть её нельзя, и построить из неё ничего нельзя, и зимой от золота не согреешься, как от угля, и надеть его нельзя, если, конечно, не сделать из него себе вставную челюсть или ещё какую-то сверкающую штучку, без которой прекрасно можно обойтись.
Вот взять Попрыгунчика Мак-Туда, такой нетерпеливый парень. Я был уверен, что он в секунду всё потратит, но не тут-то было. Он – ну кто б мог подумать! – оказался из тех, что копят. Ну а я – из тех, кто сразу тратит, прямиком из лотка.
Вот оно как. Мы промывали и промывали. И должен вам сказать, друзья мои, что нет ничего интересного в промывании золота. День за днём ты только и делаешь, что берёшь пригоршни грязи и швыряешь их в лоток, потом опускаешь его в воду и трясёшь туда-сюда, пока песок и грязь не вымоются. И вот так ты трясёшь туда-сюда, туда-сюда… И наконец на дне лотка видишь сияющий самородок. Или даже два. Золото просто очень тяжёлое, так что оно опускается на дно лотка, а не вымывается с грязью.
Так мы и сидели на корточках на берегу этого ручья, рыли, окунали и промывали. Когда самородок находил Попрыгунчик, он сразу клал его в один из маленьких кожаных мешочков, что висели у него на поясе. Сначала он наполнял самородками один мешочек, потом следующий и так далее. Как я уже сказал, Попрыгунчик был из тех, кто копит. Он постоянно пересчитывал свои маленькие мешочки с золотом и никогда не снимал с пояса – боялся, что сопрут. А у нас как раз в то время кофейник продырявился, и кофе в нём уже было не сделать, так что я хранил своё золото в нём. И каждую пару недель, когда он наполнялся, я седлал мула, отправлялся в город и тратил всё до последней крупинки – до самого дна кофейника. Потом возвращался назад, чтобы намыть себе ещё кофейничек, и смотрел, как Попрыгунчик пересчитывает свои маленькие кожаные мешочки. Чем больше золота находил Попрыгунчик, тем беспокойнее он становился и тем больше подпрыгивал. Найдёт несколько самородков с одной стороны ручья, положит в мешочек, прикреплённый к поясу, а потом – р-р-раз и перепрыгнет на другой берег. Там ещё нароет и тоже положит в мешочек.
Так вот, золото – штука очень тяжёлая, и эти мешочки у Попрыгунчика весили всё больше, и ремень вместе со штанами болтался у него где-то на бёдрах. А рубашка взмывала вверх каждый раз, когда он перепрыгивал через ручей. Мешочки весили всё больше и больше, но Попрыгунчика это совершенно не волновало. Он промывал, копил и прыгал сначала с той стороны ручья, что был ближе к скале,
– Попрыгунчик, – говорю я ему, – такая водичка хорошая, я, пожалуй, искупаюсь.
– Чего?! – удивился Попрыгунчик и посмотрел на меня так, будто я совсем умом тронулся. – Да мы с тобой тут моем золото не больше четырёх месяцев, и я точно помню, что ты принимал ванну накануне нашего отъезда из Огайо.
– И нечего, малышня, смеяться, – сказал дедушка Герк Гомеру, Фредди, Джинни Ли и всем остальным детям, которые фыркали и хихикали. – Тогда мыло было не то что сейчас. Оно, может, было и не в такой красивой упаковке, зато, Господь свидетель, если уж ты им что-нибудь помыл, это что-нибудь оставалось чистым.
Мистер Габби уже открыл рот, чтобы возразить дедушке Гераклу, но, заметив блеск в его глазах, передумал.
– Да, – сказал я, – продолжил дедушка Геракл, – приму-ка я ванну. Снял одежду и вошёл в воду. – Давай со мной, – крикнул я Попрыгунчику на ту сторону ручья, – вода что надо! Попрыгунчик молча помотал головой, выковырял ещё один самородок из своего лотка и положил его в маленький кожаный мешочек на поясе. Потом он перепрыгнул на другой берег и снова начал промывать золото. Я плескался в своё удовольствие и смотрел, как Попрыгунчик намывает самородок с одной стороны ручья, потом прыгает и намывает ещё один – с другой. Потом он продвинулся вверх по течению и начал всё сначала.
– Попрыгунчик, – закричал я, – ты бы спустился вниз по течению, а то я купаюсь в грязи, которая из твоего лотка выливается.
Попрыгунчик попрыгал вниз по течению. Ну и беспокойный же был парень! Допрыгав до места, где я купался, он вдруг остановился, переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицы на рубашке.
– Что, приятная водичка? – спросил он.
– Не то слово, присоединяйся! – ответил я.
– Ну, мне бы, конечно, хотелось, но я, пожалуй, не буду, а то простужусь ещё, – сказал Попрыгунчик, продолжая мяться на берегу.
Вот оно как. И тут я понял, что к чему! Попрыгунчик просто боялся, что если он пойдёт купаться и снимет свой пояс с мешочками хоть на минуту, его кто-нибудь обязательно сопрёт. Я же говорю, никогда не угадаешь, как золото повлияет на человека. Бедный Попрыгунчик, судя по всему, уже и во мне начал сомневаться. Я сел посередь ручья к нему спиной и сказал:
– Попрыгунчик, я закрою глаза и не открою их, пока ты не скажешь, что можно. А ты выбери какие-нибудь кусты, зарой там свой пояс с мешочками и спокойно иди купаться.
Я слышал, как он там возится в кустах, а потом он закричал: «Готово!» Я повернулся и увидел, как Попрыгунчик торопится к берегу без своего пояса. Он снял одежду и зашёл в воду. Я не знаю, то ли галька впивалась ему в ноги, то ли просто от нервов, но он, видимо, решил, что лучше зайти с другого берега. В общем, Попрыгунчик прыгнул! Божечки мои, вот это был прыжок! Я сидел в воде и видел, как Попрыгунчик Мак-Туд взмыл в воздух, он поднимался всё выше и выше и наконец приземлился, что твой голубь, прямо на вершине скалы. Подпрыгнул на триста футов [3] , как через ступеньку перескочил.
3
1 фут – 30,48 см. То есть бедняга Мак-Туд подпрыгнул примерно на сто метров в высоту.