Новые приключения капитана Шпарина
Шрифт:
– Запасные обоймы к «стволу», хренову кучу косметики, парики, женские шмотки, целый гардероб, запаслась, маленький бинокль, я таких не видел, три новеньких телефона, кейс со всякими электронными «штучками», ноутбук и черный футляр, в футляре саксофон, подудел немного… Сопрано, как я и говорил. Комп, естественно, на пароле.
– Ты рубишь в компъютерах?
– А хрена ли! Я «дедушка» современный.
Сергей Николаевич довольно заулыбался и вдруг погрустнел.
– Они тебя уберут. Используют и уберут как
– Ну и что?
– Бомбы!
Экстрасенс положил шумпур и заглянул под стол.
– Зря радовались! Светится глаз «Аргуса». У тебя горит?
– Горит. В доме должен быть передатчик.
– Девайс, инвертор, конвертер, хренентер… Искал, искал и не нашел. Эта «хрень» на наших волосатых ногах работает напрямую от «брелка», а белый ободок на на этой «хрене»… Она нас слышит, Миша!
– сказал Сергй Николаевич и содрал зубами кусок курицы с шампура.
– Пусть слушает!
– сказал Шпарин, делая то же самое.
– У… Не хуже моего спецблюда.
– Лучше… Одел бы трусы, хоббист с хоботом. Она все-таки женщина!
– Я догадываясь, что эта все-таки женщина всякое видела. Высохнут и надену.
– Если бы ты не уволился из армии на родине, Миша, был бы уже майором или подполковником. А может и полковником.
– Ты это к чему?
– Тогда бы ты никогда «сюда» не попал.
– Возможно. А насчет майора или дальше, то вряд ли, у меня с начальством всегда были «терки». Отнеси лейтенанту Ветровой пару шампуров и салатику. Ты ее расстроил.
– Не надо, я тут. И ты прав, я всякое видела!
– входя в беседку, с вызовом сказала лейтенант Ветрова.
– А такого не видела!
– захихикал Сергей Николаевич, играя бровями вверх-вниз.
– Спорим, не видела!
– Идио-от!.. Пьяный дурак!..
– выругалась девушка, краснея, как её красные трико и футболка, стянула вилкой с двух шампуров куски курицы, наложила салата и, схватив тарелку, торопливо пошагала в дом.
– Как попкой вертит!
– встрепенулся экстрасенс, протягивая Шпарину стакан.
– Тебе крутит, Миша. Завлекает.
– Заткнись, Николаич!.. Я пить не буду, а ты давай, ностальгируй.
***
– Моё спецблюдо! Плов!
– гордо сказал вечером Сергей Николаевич, внося в зал казан, источающий изумительные запахи.
– Не как в Узбекистане, не как в Туркмении и не в Казахстане, не из баранинки, но, кажется, получилось неплохо.
– Ты был в Средней Азии?
– В Туркмении, ездил в командировки. Мы строили линии электропередач. ЛЭП. Ашхабад, Мары, Чарджоу, Байрам-Али, Тэджен…
– Не хряк?
– поинтересовался Шпарин.
– Что я в свиньях не понимаю? Включи телек.
– Не работает… Провод выдран с «мясом», - сказал
– Её работа! И кабель срезала.
Мария спустилась вниз один раз. Девушка пришла в коротких желтых шортиках, в желтой майке. Не обращая внимания на друзей, прошла на кухню, достала из холодильника йогурт, открыла крышку казана, подозрительно понюхала и, наложив полную тарелку плова, поднялась к себе в комнату.
– Видал?..
– потрясывая согнутыми ладонями у груди, сказал экстрасенс.
– Без лифчика!
Друзья поужинали, вяло болтая ни о чем, после ужина Сергей Николаевич принес из «их» комнаты шахматы, они сыграли, и Шпарин, конечно, продул.
– Больше не хочу. У тебя невозможно выиграть, видишь все ходы. Пойдем спать, Николаич.
***
– Завтра надобно устроить стирку, схожу в магазин, куплю порошок и заведу стиральную машину. Весь дом на мне. Одно хорошо - стирает свои трусы сама… - ворчал Сергей Николаевич, взбивая подушки себе и Шпарину.
– Но ты не откажешь, если попросит?
– Да иди ты, Миша, на хрен!
Саксофон взвыл на высокой ноте. Сергей Николаевич вскочил с кровати и с треском захлопнул окно.
– Похоже, они «тут» о пластиковых окнах и не слышали!
Шпарин скрестил руки на груди и, вслушиваясь в манящие звуки из первой комнаты по коридору от лесницы, закрыл глаза.
«Профессионально… Здорово, как ни крути… Ей бы на сцене выступать».
– Лейтенант Ветрова не замужем и у нее совершенно точно сейчас нет мужика, - вдруг сказал Сергей Николаевич.
– Телепатически пробил? Или сама сказала?
– Без телепатии видно. Переодевается по три раза на дню, губы красит разной помадой… Ты бы с ней переспал. Может она нас отпустит. Иди, Миша, лейтенант тебя ждет.
– Она убийца.
– И ты убивал. Забыл? Сходи, Миша, проведай Машу и будет она наша. И выключи свет. Уходя, гасите свет…
Сергей Николаевич отвернулся и тут же захрапел.
Шпарин осторожно положил свою подушку ему на голову и, сидя на кровати, вспоминал бледное лицо лейтенанта Ветровой у засохшей березы, её широко открытые глаза, вздымающуюся грудь, вид сзади в зарослях папоротника…
Саксофон умолк, между двумя подушками похрапывал экстрасенс, в окно заглянула луна, окрашенная сегодня в необыкновенный ярко-розовый цвет, Шпарин повздыхал, повертелся, покрутился, поднял «брегет» с тумбочки и щелкнул крышкой.
«Двенадцатый час… Угомонилась, наконец! Чертова лейтенант Ветрова! Идите, Михал Иваныч, идите, охладитесь, нырните в бассейн!».
Свет горел лишь внизу, в зале. На цыпочках, стараясь не скрипеть полом, Шпарин покрался к лестнице.
Как бы осторожно он ни двигался, паркет скрипел и скрипел, скрипел громко в ночной тишине. Шпарин замер и оперся о стену у двери первой комнаты по коридору от лестницы.