Новые приключения Стальной Крысы
Шрифт:
— Пора на собрание. — Анжелина собрала раскиданные распечатки в аккуратную стопочку.
Помещение было набито до отказа — впервые мы собрали всех своих пассажиров в одном месте в одно время. На подиуме в дальнем конце комнаты установили стол. Мы присоединились к уже сидевшим за ним инженеру и двум капитанам.
— Спасибо, что пригласили, — вполголоса сказал Томас, когда я уселся.
— Это ваше право, как старшего офицера среди освобожденных военнопленных.
— И эта свобода не будет забыта никогда.
Капитан Сингх резко постучал костяшками по столу.
— Собрание считаю открытым. — И постучал перед собой стопкой бумаг, чтобы подровнять ее. — Сир ди Гриз, владелец этого судна, просил меня созвать это чрезвычайное собрание для обсуждения нашего текущего положения. Когда я закончу, будут открыты общие прения.
Далее зачитал сведения о двух планетах, которые мы наметили посетить. Свиноводы продемонстрировали уйму разинутых ртов и остекленевших глаз, и вполне понимаю почему. Нас занесло черт-те куда от простых радостей свинобразоводства. Когда капитан закончил, последовала пара-тройка вопросов о климате и экологии — в частности, об источниках пропитания. Затем Эльмо, успевший прочесать на затылке и подбородке проплешины, неуверенно поднял руку.
— Наскока я разумею, у нас на все про все пара варьянтов… Так оно, капитан?
— Так.
— Допрежь надоть сесть на эту большую планету, где всем нам потяжелеет, так оно? — Получив подтверждение, он продолжал: — Ежели вещи тяжельше, то и скотина будет еще тяжельше. А хряки-то и нонча не легонькие!
Послышались крики одобрения. Капитан громко застучал по столу. Ободренный поддержкой, Эльмо продолжал:
— Таперича возьмем одного с хряков. Все они твари аграмадные! Возьмем Скрежетуна — в ем, надо быть, цельная тонна. Скока ж ен будет весить?
— Я бы сказал, в районе трех тонн.
— Тре-о-ох?.. Ну, я б сказал, тежелехонький район!
Он клюнул головой и расплылся в ухмылке, когда его собратья захохотали над этой незатейливой шуткой. Капитан снова громко застучал. Эльмо уныло затарахтел дальше, ввергнув всех в зевоту. Моему терпению было далеко до капитанского, и в конце концов я оборвал его пасторальное словоблудие.
— Регламент, капитан! Не могли бы вы избавить нас от дальнейших комментариев на эту тему и сообщить, какой у нас есть выбор?
— Это просто. Два варианта…
Тут же воцарилась тишина.
— Первый я вам только что изложил. Сесть на планете с высокой гравитацией и оставить конденсатор гравитонов там на три месяца. Пока он будет работать, мы высадимся на пригодной для обитания планете и… как-нибудь уцелеем. — Надо отдать должное, он постарался убрать из голоса нотки сомнения.
— Или шо? — встрял Эльмо, и тут же его зашикали.
— Или другой вариант: самое долгое возможное Припухание в сторону центра Галактики, где наблюдается наибольшая концентрация звезд. И обитаемых планет. На Припухание мы израсходуем все наши гравитоны. А когда они кончатся, застрянем.
Воцарившуюся тишину нарушил голос Томаса.
— А каковы шансы, что это произойдет поблизости от звезд и планет?
Капитан расправил плечи.
— Вообще-то крайне ничтожные. По грубой прикидке… я бы сказал, сто к одному.
— Тогда никакого выбора у нас нет, — подытожил Томас. — Все, кто за план конденсации гравитонов, говорят «да».
Мало-помалу собравшиеся неохотно бормотали свои «да», пока не пришли к подавляющему большинству.
Должно быть, даже Эльмо осознал, что выбора нет ни малейшего.
ГЛАВА 27
— Все надо спланировать тщательно, как военную операцию, — изрек я, оглядев свое войско. К нашей компании на мостике присоединился Томас, став разумным пополнением нашей команды. — Инженер Штрамм, насколько велик прибор, который нам надо выгрузить?
— Вместе с контейнером гравитонов, я бы сказал, не больше капитанского кресла.
Все развернулись и уставились на кресло.
— Такой маленький?
— Конечно, ведь это электроника. И работает на молекулярном уровне.
— А сколько весит? — осведомился Томас.
— На первый прикид кило двадцать. Взвешу, скажу поточнее.
— А сколько он будет весить с полным грузом гравитонов? — поинтересовался я, щегольнув своей технической компетенцией.
— Да ровно столько же, конечно, — отрезал он, блеснув своими познаниями. — Ведь гравитоны не имеют массы. — Намекая, что этого не знает только полный дебил.
— Но на планете аппарат все равно весит шестьдесят кило, — молниеносно парировал я. — Поднять его не так-то просто.
— Нет проблем, — не уступал Штрамм и вроде бы даже вздернул губу. — Я прилажу к нему колесики.
Я мысленным взором увидел нижний шлюз — и очередную проблему.
— Значит, вы приладите колесики, и мы скатим его через открытый шлюз на пандус. Который, насколько помню, идет сверху вниз под углом. И как нам удержать его, чтобы он не укатился?
— Наклон пандуса около пятнадцати градусов. Я прилажу блоки, чтобы получилась тормозная система. С мономолекулярным тросом. Прочность на разрыв свыше тысячи кило.
Прежде чем протрубить отход, я двинул в бой последний вопрос.
— А реактивная масса?! Для приземления вам ее потребуется ужасно много, а потом еще и для взлета, преодолевая тяготение в три g!
— У нас ее более чем достаточно. Свинобразы переполнили бак.
Остался лишь один последний вопрос Томаса.
— В атмосфере недостаточно кислорода для поддержания жизни…
— У нас есть кислородные аппараты. Вам придется их надеть, — парировал Штрамм.
— Тогда можно садиться. Я и мои люди идем на эту операцию добровольцами, — с улыбкой сказал Томас. — Полагаю, их технические познания предпочтительней фермерских.