Новые волны

Нгуен Кевин

– Так ты поговорила с человеком в «Фантоме»? Он хочет базу, что мы скачали?

– Да, я его знаю. – Странная пауза. – Исполнительный директор, я с ним поговорила. Написала утром, и мы встретились.

– С ним так легко встретиться? Так быстро?

– Мы… хм… друзья.

– У тебя нет друзей, – возразил я.

Марго под натиском моей подозрительности тут же сдала назад:

– Я не говорила с ним о данных «Нимбуса». И мы никому об этом не скажем. Никогда. То, что мы вчера сделали, было очень, очень глупо, и мы никогда не совершим ничего подобного

снова.

Марго произнесла это громко, чем привлекла внимание бармена.

– Мы не о том, о чем вы подумали, – отшутилась она.

Бармен отошел.

Марго наклонилась ближе:

– Мы должны все удалить. И притвориться, что этого никогда не было. Ясно?

– Ладно, но…

– Мы больше не будем это обсуждать. Все.

Она отодвинулась и занялась своим пивом. И сдержала слово: это был последний раз, когда она упоминала о содеянном. У меня оставалась уйма вопросов, но разговор меня отчасти успокоил, и, как мне показалось, Марго тоже. На трезвую голову кража данных «Нимбуса» выглядела ужасной ошибкой. Опасной для нас обоих.

– Ладно, готов к хорошим новостям?

– А есть хорошие?

Марго помолчала ради драматизма.

– «Фантом» предложил нам с тобой работу.

– Нам с тобой? В каком смысле?

– Ну, ты завтра утром должен встретиться с Брэндоном.

– Кто этот Брэндон?

– О, парень из «Фантома». Исполнительный директор там. Брэндон.

Я растерялся.

– На встрече я сообщила, что только что ушла из «Нимбуса», и он с ходу предложил мне работу. И я поставила условие, что соглашусь, только если он возьмет и тебя. – Марго принялась отковыривать этикетку на бутылке. – Если ты хочешь.

Она продолжила меня уговаривать. Работа будет такая же, но «Фантом» обещает полную ставку, то есть прощай, контракт. Компания гораздо меньше, чуть больше десяти человек, так что мы не будем чувствовать себя потерянными. И, пожалуй, лучшая новость: никакого настольного футбола.

– А как же Токио?

Марго рассмеялась:

– Приятно подумать об этом, когда выпьешь.

– Значит, ты постоянно об этом думаешь?

Она отвернулась – обиженная, оскорбленная или раздраженная, я не разобрал. Сделала большой глоток.

– Соглашайся. Ради меня. Только благодаря тебе я не схожу с ума на такой работе. Ты правда окажешь мне услугу, позволив протащить себя через то же дерьмо, через которое приходится проходить мне.

Странный способ сказать «пожалуйста», но такой уж была Марго.

На другое утро я встретился с Брэндоном, ясноглазым директором «Фантома». Брэндон был лишь немногим старше меня. Года двадцать четыре максимум. Обычный красавчик – высокий, с мужественным подбородком, белый парень с улыбкой, которую многие люди сочли бы «обаятельной». Одет в мятно-зеленую рубашку поло. Вокруг глаз заметная линия загара, оставленная горнолыжными очками.

Он произнес мое имя, пока тряс мою руку, глядя прямо в глаза.

– Лукас Нгуен. Нгуен – это вьетнамская фамилия?

– Да, – ответил я, – мой папа вьетнамец, но мама китаянка.

– Я

хотел сказать, что ты похож на китайца.

Белые люди часто гордятся, когда опознают, какой именно я азиат. Несколько раз меня пытались убедить, что я похож на корейца, будто национальность можно внушить. Когда я рассказал Марго, до чего часто такое происходит, она объяснила, что белые тратят астрономическое количество энергии, выдавая расистские комментарии, чтобы доказать, что они не расисты.

Брэндон принялся читать мое резюме. Он явно заглянул в него только сейчас.

– Так ты проучился два года в университете, а потом бросил?

Прежде чем я смог поправить его и объяснить, что это был технический колледж и там учатся два года, он продолжил:

– Я восхищаюсь смелостью людей, которые бросают учебу.

Он объяснил мне, что собой представляет «Фантом». Все наши способы общаться в Сети – посредством электронной почты, текстовых сообщений, мессенджеров – оставляют нестираемый след. Вы всегда можете прокрутить назад и увидеть архив прошлых разговоров, и это влияет на то, как мы говорим друг с другом. При общении через сервис «Фантома» все сообщения исчезают сразу после прочтения. Самоуничтожаются. Эфемерность «Фантома» похожа на личную беседу.

Его вдохновило на это особенно неприятное расставание, продолжал Брэндон. Он несколько часов прокручивал текстовые сообщения, просматривал совместные фотографии – цифровые руины отношений. И ему становилось только хуже. Общайся они с подругой в сервисе вроде «Фантома», ему бы не пришлось проходить через это. (Позже, когда я описал эту тираду Марго, она поинтересовалась у меня, почему мужчины так часто вдохновляются своими прошлыми отношениями, в которых мешали женщин с дерьмом.)

Но есть и более важное применение для «Фантома», продолжал Брэндон. Правительственные или корпоративные разоблачители смогут тайно общаться с журналистами. (Марго, услышав об этом, изобразила дрочащего мужика.)

Несмотря на пафос Брэндона, я не мог отрицать привлекательность идеи. По сравнению с одержимостью «Нимбуса» ростом числа пользователей и накоплением венчурного капитала, деятельность «Фантома» выглядела прямо-таки благотворительностью. (Марго отметила, что «Фантом» тоже полагался на инвесторов.)

– Ты знаешь про условия трудоустройства Марго?

Я не понял, о чем он.

– Она сказала, что отказывается работать там, где не будет тебя, – сообщил Брэндон. – На мой взгляд, это говорит о выдающемся качестве ее характера.

Повисла пауза, и Брэндон пояснил:

– О преданности.

Так это вовсе не собеседование, понял я. Брэндон явно хотел заполучить Марго и сейчас просто пытался понять, чем я смогу заниматься в его компании. Он принялся расспрашивать, что я сейчас делаю, что жду от нового места, кем рассчитываю стать через пять лет.

– Вижу, у тебя есть опыт в службе поддержки «Нимбуса».

– Я отвечаю на письма пользователей. Большинство вопросов, которые мы получаем, легкие, так что много шаблонных ответов.