Новый Альфонс
Шрифт:
– Иди сюда.
Я неторопливо поднимаюсь и подхожу к ней. Женщина хватает меня за лацкан пиджака и толкает спиной в белую дверь. Мы вваливаемся в спальную, и тут Ираидку охватывает нетерпение. Она торопливо снимает с меня одежду, буквально срывая нижнее белье, и голого швыряет на кровать.
– Миленький, потерпи, - стонет она.
Откуда-то появились капроновые чулки, и женщина начинает привязывать один из них к запястью моей руки.
– Что ты делаешь?
– Тише, я привяжу тебя к кровати.
– Но
– Ты много чего не хочешь, но этого хочу я.
Она как Христа распинает меня на кровати, крепко привязав к спинкам, и после этого сдирает с себя полотенце. Сбитая, крепкая фигура женщины с крутыми бедрами нависает надо мной, она рухнула ко мне на живот.
Ираидка отвязала меня от кровати через три часа. Обессиленный я сидел за столом и пил это дурацкое дамское вино как воду. А ей хоть бы что, она сидит напротив и щебечет, как птичка по весне.
– Поздравляю тебя с новой ролью.
– Меня официально еще не назначили.
– Назначат. Я не открыла тебе основной козырь. В комиссии по отбору претендентов на фильм, одним из членов ее, был мой папа.
– Это кто же?
– Мой папа такой... лысоватый.
– Помню.
– Так вот, он пообещал мне, что сделает все как надо. Худсовет пикнуть не сможет, если папа скажет. Кроме того, я подключила Маэстро, директора студии и много других вполне серьезных людей.
– Я то думал, что отбирают по таланту.
– А у тебя и есть талант. С первых съемок я поняла, что ты почти гений.
– Спасибо, я-то считал, что я простой студент.
– Ну и зря. Кстати, пока ты мой должник, - она с умилением потянулась, - после официального назначения, я предполагаю, что мы с тобой еще встретимся здесь и не раз.
С ее сумасшедшим темпом можно и загнуться, - мелькнуло у меня в голове.
Поздно вечером добрался до дома и тут же старая карга, моя соседка, Евдокия Ивановна позвала к телефону.
– Целый день звонят, что я сиделка какая, - ворчит старуха, - иди, опять та же самая, что к тебе часто ходит.
Это Наталья, моя подружка сразу защебетала.
– Лешка, привет. Где ты пропадал? Я звоню весь вечер...
– Привет, - что же ей загнуть. Не раскалываться же с Ираидкой, Что-нибудь случилось?
– Да нет, все в порядке, просто я соскучилась и хотела к тебе заехать после съемок.
– Я же учусь.
– Я так и думала. Завтра у меня начнутся рабочие дни в театре, и свободного времени будет мало. А так хочется... иногда вырваться к тебе.
– Найдем время.
– Не знаю. Кроме репетиций и выступлений, еще должок перед студией, надо озвучивать роли у Маэстро. Там то мы еще с тобой встретимся, но это не то...
– Конечно, лучше здесь...
Она засмеялась.
– Я тоже так думаю. Ой, никак Машка идет. Быстренько скажи, пробу прошел?
– Прошел.
– Ну и как?
– Пока все нормально. Сообщат о
– Все, пока, целую.
Машу я встретил в институте.
– Лешка, где ты пропадал? Исчез и ни слова. Я же тебе дала телефон. Почему не позвонил?
– Машенька, я же работаю. Вчера весь вечер вкалывал.
Если бы она знала как..., то на расстоянии ста метров меня обходила бы.
– Извини. А я вчера, знаешь, кого видела?
– Нет.
– Я случайно встретила Асю. Ехала в автобусе и вдруг смотрю, она... Как она обрадовалась, что увидела меня. Асе сейчас трудно, с конюшни ее выпирают...
– За что?
– Пал один жеребец, все обвиняют ее. Лешка, ты бы хоть навестил своего школьного товарища.
– Съезжу. Лучше скажи, как там Гоша.
– Пришел сегодня, грустный такой. Ему каркас сделали, теперь он не шевелится. Как пришел в аудиторию, сел, так без перерыва и сидит.
– Вылечится, он крепкий парень. Я сожалею, что все так вышло. Как у тебя со временем завтра вечером?
– Да, в общем то... А что ты мне можешь предложить?
– Танцы. Танцы в ДК Кирова.
– Ой, Лешка, сто лет не была на танцах в клубе, в основном, все вечеринки, да вечеринки. Пойду. Правда, мне надо готовить курсовой, но черт с ним, сделаю позже...
– Тогда завтра, после твоих занятий, сразу и поедем.
С утра свободен и не знаю куда себя деть. На студию идти не надо, институт вечером. Немного посмотрел учебники и конспекты и решил навестить своего школьного товарища. Аську я нашел на площади, где она по-прежнему катала детей на унылых лошадках.
– Ася.
– Лешка, - она очень обрадовалась и повисла у меня на шее.
– Аня, пропищала она своей напарнице, - посмотри моих лошадей, я оторвусь на некоторое время.
Мы подходим к Александрийской колонне и присаживаемся на выступ монумента
– Что у тебя происходит? Мне Маша говорила, что-то неладно с работой.
– Лешка, это все - ужасно. Помнишь Мориса, жеребца, твоя подруга на нем еще до конюшни скакала, он объелся сырого овса и... заворот кишок. Все обвинили в этом меня, но я-то не причем. С прицепа скидывали корм, больше нормы попало в кормушку Мориса, рабочий поленился убрать, а меня обвинили, что баловала жеребца... Теперь стоит вопрос об увольнении.
– Подумала, что дальше делать будешь?
– Не знаю.
– Хреново твое дело. Работу надо новую искать.
– Конечно, надо бы. Понимаешь, я в тупиковой ситуации. С одной стороны, бросила дом, решила жить самостоятельно и вот - сама зарабатывала - маялась с лошадьми. С другой стороны, дома меня любят и готовы принять обратно, даже если я буду сидеть у них на шее. Единственное что они хотят, так это от меня внука или внучку...
– Как это? С мужем, что ли в дом вернуться?
– Даже если мужа нет. Был бы ребенок.