Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)
Шрифт:
5:1—7 «Но человек рождается на страдание». Елифаз не может поверить в то, что Иов действительно хочет умереть (о чем он говорил в главе 3), и он предполагает, что Иов ищет избавления от своих страданий. Но если Иов ищет именно этого, говорит Епифаз, то это бесполезно, ибо нет такой силы, даже среди небесных созданий, которая могла бы избавить Иова от его наказания. Страдание естественно для человека; люди сами часто навлекают на себя страдание (стих 7, вероятно, должен быть переведен так: «Сам человек порождает свое страдание»).
Эта причинно–следственная цепочка особенно явственно видна в случае с глупым человеком (2), которого
5:8–16 На твоем месте «я к Богу обратился бы». Елифаз возвращается к своей прежней мысли, что Иов действительно добродетельный человек и поэтому не должен падать духом (4:2–6), но должен быть терпеливым: на твоем месте я предал бы дело мое Богу, говорит он (8), ибо Он великий вершитель судеб (11 — 16). Увлекшись описанием Божьего могущества, Елифаз впадает в риторику. В большинстве своем все, сказанное им, не имеет отношения к Иову; здесь есть лишь одна точка соприкосновения с ним: Иов, как униженный или бедный (11, 15), может надеяться, что Бог коренным образом изменит его бедственное состояние.
8 Елифаз все–таки высказывает одну здравую мысль: на твоем месте я к Богу обратился бы. Это единственный совет друга, которому следует Иов, однако вряд ли он нуждается в нем. Его дело — это и его нынешнее бедствие, и его «дело» в законническом смысле, и Иов неоднократно представляет его на рассмотрение Бога в своих дальнейших речах (ср.: 7:20—21; 10:18–22; 13:20–23).
11–16 Здесь разрушительные деяния Бога переплетаются с делами Его спасающего милосердия (10–11,15), так что основной смысл этой картины Божьих дел — дать несчастному надежду (16; ср.: Лк. 1:51–53).
5:17—27 Если обратишься к Нему, «спасет тебя». Елифаз говорит Иову, что, если только он будет терпеливо ожидать помощи от Бога, он поймет, что переживаемое им страдание послано ему для вразумления (17) и что «Он поражает, и Его же руки врачуют» (18). Елифаз полон решимости закончить свою речь на оптимистической ноте. Он полагает (и в этом тоже сокрыта ирония), что значительно облегчает участь Иова, сообщая ему о том, что в действительности дела его совсем не плохи! Блажен человек, которого вразумляет Бог, — говорит он (17), как будто потеря Иовом семьи и благосостояния — это Божье благословение ему.
Однако для Иова эта картина не слишком утешительна, ибо он должен выполнить некоторые условия: он не должен отвергать наказание Вседержителя (17), а должен «выслушать» совет Елифаза и заметить для себя (27). На первый взгляд, эти условия легко выполнимы, но для Иова они неприемлемы. Как он может принять «вразумление» от Бога, если для него его страдания никак не являются вразумлением, но воспринимает он их как несправедливую жестокость? И как он может применить к себе совет Елифаза, если это всего лишь продукт его богословских размышлений и никак не связан с живым человеческим опытом?
6:1 — 7:21 Вторая речь Иова: «Доколе же Ты не оставишь… меня?»
Речь Елифаза очень далека от проблем Иова, и поэтому он игнорирует ее. Здесь проявляется характерная особенность этой книги: доброжелатели сменяют друг друга, произнося правильные слова, но как сложно бывает привести их богословие в соответствие с реальной жизнью.
В этой величественной речи различаются три этапа. Первый (6:1—13): Иов произносит монолог, ни к кому не обращенный конкретно, где видно, насколько изменилось его положение по сравнению с описанным в главе 3. Там он жалел, что родился, и спрашивал, почему он, родившись когда–то, обязан жить сейчас. Теперь же он жаждет немедленной смерти (6:8—9). Второй (6:14–30): Иов обращается к друзьям с упреком, что они не смогли дать ему того, чего он ожидал от них — понимания и участия. На третьем этапе (7:1—21) Иов обращается непосредственно к Богу. Он просит Бога покинуть его, позволив ему дожить оставшиеся дни жизни без боли. Но при этом происходит нечто гораздо более значительное: умоляя Бога удалиться, Иов тем самым приближается к Нему.
6:1—13 «О, если бы благоволил Бог сокрушить меня!» В начале своей речи Иов не обращается к Богу напрямик, но выражает слабую надежду на то, что Бог скоро положит конец его страданиям. Ключевыми являются здесь стихи 8–9: О, когда бы сбылось желание мое, и чаяние мое исполнил Бог! О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простер руку Свою и сразил меня! Иов чувствует, что, если бы он смог умереть теперь, прежде чем его мучения приведут его к богохульству, он бы утешился тем, что не отвергся изречений Святого.
Елифаз призывал Иова к терпению, но для этого нужна сила, которой у Иова нет (11–13). Елифаз не понял всей тяжести ноши, которую нес Иов. Если бы можно было измерить его страдание, оно перетянуло бы песок морей (3). Поэтому ничего удивительного не было в том, что слова его были воплями отчаяния. Иов не просит ни за что прощения и ни в чем не кается. Как и в прологе (1:21; 2:10), он признает, что страдание его исходит от Бога; размышляя о причине своей скорби, он говорит, что в нем отравленные стрелы Вседержителя и что ужасы Божий ополчились против него (4). И не просто физическая и душевная боль убивает его, но более всего угнетает его ощущение, что он стал врагом для Бога.
5—6 Плач Иова так же имеет свои причины, как и рев дикого осла или мычание быка, когда нужды этих животных не удовлетворяются. Нужды Иова должны быть удовлетворены, но менее всего это способен сделать Елифаз, слова которого бессмысленны и советы которого так же трудны для усвоения, как яичный белок (6).
11–13 Ощущение безысходности, вызванное не только физической, но и душевной немощью, угнетает Иова. У него больше нет внутренних ресурсов; его самооценка подорвана, потому что сам он не видит в себе ничего, что могло бы стать причиной столь жестокого обращения с ним Бога.