Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

Карсон Дональд

8—17 Здесь Иов говорит о Боге как о своем Творце и Хранителе. Мы читаем чудесное описание процесса сотворения Иова Богом; при этом упоминается и бережная забота Бога о нем (8—12): Он обделал его как глину, вылил… как молоко и, как творог, сгустил, кожу и плоть соткал на нем подобно ткачу и жизнь… даровал. И в то же время высказывается мысль, будто у Творца была какая–то другая зловещая цель (13): возложить вину на Иова. Иов ни в чем не признает себя виновным; он уверен, что каким бы он ни был — нечестивым или непорочным (15), — попечение Бога о нем сводилось к тому, чтобы сделать его мишенью для своих атак (ср.: 7:20).

18–22 Неужели

Иов родился для этого? Он сейчас вдвойне несчастен: он не знает, как приблизиться к Богу, чтобы добиться оправдания от Него (9:11) и он чувствует, что находится в тисках Божьего гнева, заставляющего его страдать вне зависимости от того, виновен он или нет (10:7). Неудивительно, что Иов издает вопль отчаяния (о котором мы впервые читаем в главе 3), смешанный с мольбой об избавлении от Божьего присутствия (которую мы слышим в 7:16,19).

11:1—20 Первая речь Софара: «Простри к Нему руки твои»

Софар производит впечатление самого бесчувственного из трех друзей Иова. Его мысль проста: ты страдаешь, потому что ты тайный грешник (6), поэтому покайся (13–14).

11:1—6 «Тебе вдвое больше следовало бы понести!» Софар — человек принципа; он согласен с Иовом в том, что главной проблемой является вопрос о грехе. Иов — не явный грешник, следовательно, — тайный, но Бог узнал об этом. Иов утверждает, что его суждение верно, и он чист перед Богом (4), но Бог думает иначе и ему, Софару, каким–то образом открылись эти мысли Бога о преступности Иова. Возможно, грех Иова настолько велик, что, наказывая его, Богу пришлось даже предать забвению некоторые из беззаконий его (6). Вполне вероятно, что Иову просто повезло!

11:13—20 Поэтому Иов должен покаяться! Софар пытался убедить Иова в том, что покаяние — это благословение. Там, где Елифаз был мягок и тактичен, Софар резок и безапелляционен. Он уверен, что спасение Иова полностью зависит от его покаяния: только если Иов послушает его и последует его совету, он будет иметь надежду. Иов должен управить сердце свое и обратить его к Богу, он должен всею душою своею устремиться к Нему, а не удовлетворяться внешним раскаянием; он должен молиться (13) и осудить свое недостойное поведение.

Результатом этого будет очищение совести (ты поднимешь незапятнанное лице твое) и чувство безопасности (и будешь тверд, 15). Нельзя не заметить во всем этом некоторую иронию, потому что все, рекомендуемое Софаром, — это как раз то, что Иов постоянно исполнял на протяжении всей своей жизни (1:1).

12:1 — 14:22 Четвертая речь Иова: «мудрость» друзей и справедливость Бога

Этой важной речью завершается первый цикл речей, произнесенных Иовом после высказывания каждого из его друзей. Она состоит из двух частей: в первой Иов обращается к друзьям (12:2 — 13:18); во второй — к Богу (13:19 — 14:22). Но даже в первой части мысль его постоянно отдаляется от друзей и направляется к Богу. Смысл всей речи заключается в следующем: я не хочу иметь ничего общего с вами, сплетники лжи (13:4), я к Вседержителю хотел бы говорить (13:3).

12:2 — 13:19 Сравнение мудрости друзей с мудростью Бога. Иов обращается ко всем своим друзьям, а не только к Софару, говорившему последним. Он отрицает, что они превосходят его в мудрости (2—12), и противопоставляет их мудрость Божьей (13—25). Впервые он так пренебрежительно отзывается о них. Несомненно, саркастически замечает он, только вы люди, без мудрости которых мир не устоит, но не ниже я вас (3). Это значит, что он превосходит их мудростью, потому что умудрен своим жизненным опытом более, чем они своим. Он знает нечто, чего не знают они: праведник бывает поражен, а дела грешников остаются безнаказанными (4–6).

7–12 Здесь Иов прямо не обращается

к друзьям, но иронически воспроизводит то, что они могли бы сказать ему. По его мнению, их представления о Божьих путях чрезвычайно упрощены; они считают, что проблема греха и наказания настолько проста и очевидна, что даже животные способны уразуметь ее. Именно они, друзья, мягко и вкрадчиво произносят избитые слова стихов 10—11; они же рассуждают о том, что в старцах мудрость и в долголетних разум (12).

13—25 В этом гимне разрушительной силе Всемогущего представлено новое знание Иова о Боге (3). Бог, Которого он теперь узнал, это не величественно–спокойный Правитель Вселенной, но непредсказуемый и неукротимый, недоступный пониманию Властитель. Его характерной чертой является то, что Он переворачивает устоявшийся порядок вещей. В других гимнах (например, у Елифаза в 5:9—16) цель таких переворотов — это спасение человека и восстановление правосудия. Но в сдвигах, о которых говорится здесь, отсутствует всякий нравственный или полезный смысл.

13:1—3 Более всего другого Иов желал бы состязаться с Богом — он прибегает к судебной терминологии. Однако цель его — не столько выиграть дело против Бога, сколько уладить разногласия. Он не предлагает начать судебную тяжбу, чтобы обвинить Бога в несправедливости, поскольку Он не дает ему оправдания; он, скорее, предлагает Богу предъявить обвинение себе, чтобы услышать, что же конкретно Бог имеет против него (13:23).

4—12 Но он хочет еще кое–что сказать своим друзьям. Свидетельства их от лица Бога, говорит Иов, ложны. И хотя Иов сильно сомневается в Божьей справедливости, он не сомневается в том, что Бог строго накажет этих друзей за их скрытое лицемерие (13:10) и отсутствие объективности. Лучше бы они прислушались к нему (6); не столько к словам, адресованным лично им (7–12), сколько к его спору с Богом (13:3–14:22). Но прежде чем он начнет этот спор всерьез, он хочет довести до их сведения, что Богу совсем не понравится то, что они (9), пытаясь оправдать пути Бога в случае с Иовом, говорили ложь о грехе и наказании. Любая теологическая доктрина, не подходящая под личный опыт Иова, свидетельствующий о страданиях праведника, есть ложь; и более всего потрясает то, что ложь эта говорится о Боге. Иов выражает свое удивление в ряде риторических вопросов (7—9,11): он изумляется тому, что люди так часто используют ложь в праведном деле.

13—19 И наконец, Иов желает разъяснить друзьям смысл своей новой речи к Богу (13:20 — 14:22). Раньше, в главе 7, он просил Бога отвратить Свое внимание от него, то же и в главах 9 — 10. Теперь он вступает в рискованное предприятие, сознательно призывая Бога к диспуту с ним (22). И хотя это опасно (14), рискованно (15), Иов все же настаивает, так как убежден в своей правоте (18).

13:20 — 14:22 «Покажи мне беззаконие мое и грех мой». Иов делает два выпада в сторону Бога. В первом (13:19—29) он настаивает, чтобы Бог открыл все, что Он имеет против него; второй выпад (14:1—22) звучит несколько парадоксально, поскольку здесь Иов требует от Бога оставить его и позволить ему мирно умереть. Эти два стона, две мольбы исходили уже и прежде из уст Иова.

19–28 Вначале Иов просит Бога вступить с ним в подобие судебного разбирательства с целью получить от Него приговор невиновен (19). Но он ставит два условия (20): Бог должен удалить от него руку Свою и прекратить потрясать его, Иова, Своим ужасом (21). Только после этого Бог может начинать процесс, или, если Ему угодно, Иов начнет его сам (22). На языке судопроизводства это означает, что Иов требует предъявление обвинений против себя (23). Он не считает, что за ним тянется какое–то преступление, но настаивает: «…покажи мне беззаконие мое и грех мой». Иову кажется, Бог делает слишком много шума из ничего (25), ибо наказывает его за какие–то совершенные в юности провинности (26) и, как мы уже слышали (напр.: 3:23), преследует его и чинит ему всяческие препятствия (27).