Новый Иерусалим и его Небесное Учение
Шрифт:
126. Что же касается отречения от мира, то многие думают, что отречься от мира и жить духом, а не плотью, значит отвергнуть мирское, которое преимущественно состоит в богатствах и почестях, и пребывать непрестанно в набожном размышлении о Боге, спасении и жизни вечной, проводить жизнь в молитвах, в чтении Слова и благочестивых книг, а также в посте. Но все это не есть отречение от мира. Истинное отречение от мира есть любовь к Богу и ближнему. Человек любит Бога тогда, когда он живет по Его заповедям; ближнего же - когда приносит ему пользу. Поэтому для того, чтобы человек мог приять жизнь небесную, ему необходимо жить в мире, в его должностях и делах. Жизнь же, отлученная от мира, есть жизнь мысли и веры, отделенных от жизни любви и благолюбия; в такой жизни погибает хотение добра и делание добра ближнему; а когда они погибают,
127. Что делание добра есть почитание Господа, ясно видно из слов Господних: "Всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке или на земле без основания" (Матв. VII. 24.-27., Лук.VI. 47.- 49.)
128. Из этого теперь ясно, что жизнь набожности ценна и приемлема Господу лишь постольку, поскольку она связана с жизнью благолюбия, ибо сия жизнь первичная, и какова она, такова и первая. Далее, святое внешнее ценно и приемлемо Господу лишь постольку, поскольку оно происходит из святого внутреннего; ибо каково это, таково и первое. Равным образом, отречение от мира ценно и приемлемо Господу лишь постольку, поскольку оно происходит без оставления мира; ибо отрекаются от мира те, которые удаляют от себя себялюбие и любовь к миру, поступают справедливо и честно во всякой обязанности, во всяком деле, и всяком предприятии и труде, из внутреннего, таким образом, из небесного начала. Это начало жизни находится в человеке тогда, когда он поступает хорошо, честно и справедливо, потому что это согласно с Божественными законами.
О совести.
130. Совесть образуется у человека религией, в которой он находится, согласно внутреннему приятию ее.
131. Совесть у человека Церкви образуется посредством истин веры из Слова, или посредством учения из Слова, согласно их приятию в сердце; ибо, когда человек знает истины веры, и на свой лад понимает их, а потом хочет и исполняет, тогда у него создается совесть. Приятие в сердце есть приятие в воле; ибо воля человеческая есть то, что называется сердцем. Отсюда проистекает то, что имеющие совесть, все ими говоримое говорят от сердца, и все ими делаемое делают от сердца. Они также имеют ум (mens) нераздельный, ибо поступают согласно тому, что разумеют и признают за истину и добро.
132. Совесть может быть совершеннее у тех, которые более других озарены истинами веры, и более других находятся в ясном постижении, нежели у тех, которые менее озарены и находятся в темном постижении.
133. В истинной совести находится сама духовная жизнь человека, ибо в ней его вера связана с благолюбием; поэтому для таких людей поступать по совести, значит поступать из своей духовной жизни; а поступать против совести, значит поступать против своей духовной жизни. Отсюда происходит то, что, поступая по совести, они находятся в умиротворении и внутреннем блаженстве; поступая же против нее, испытывают беспокойство и скорбь. Эта скорбь называется угрызением совести.
134. Человек имеет совесть добра и совесть справедливости. Совесть добра есть совесть внутреннего человека, а совесть справедливости совесть внешнего человека. Совесть добра есть исполнение заповедей веры из внутренней склонности, а совесть справедливости - исполнение гражданских законов из внешней склонности. Имеющие совесть добра, имеют также совесть справедливости, тогда как имеющие совесть справедливости обладают лишь способностью приять совесть добра, и будучи научены, приемлют ее.
135. Совесть у тех, которые находятся в любви к ближнему, есть совесть истинного, потому что она образуется чрез веру истины, у тех же, которые находятся в любви к Господу, - совесть добра, потому что она образуется чрез любовь истины. Совесть сих последних есть совесть высшего рода, и называется постижением (perceptio) истины из добра. Те, которые имеют совесть истины, принадлежат духовному царству Господа, а те, которые имеют совесть высшую, называемую постижением, принадлежат небесному царству Господа.
136. Но пусть примеры объяснят, что такое совесть. Если человек имеет у себя собственность другого, без ведома сего последнего, и таким образом может без опасения закона, или потери чести и доброго имени присвоить ее, но возвращает ее тому, кому она принадлежит, потому что она не его, то он имеет совесть, ибо делает добро ради добра и справедливое ради справедливого. Так же, если кто-либо может поступить на какую-нибудь должность, но узнает, что ее домогается также другой, который может быть полезнее отечеству, нежели он, и уступает место сему последнему ради блага отечества, тот имеет добрую совесть. Так же обстоит дело и во всем остальном.
137. Из сего можно заключить, каковы те, которые не имеют совести. Они узнаются из противоположного; так, например: если они из корыстолюбивых побуждений заставляют несправедливое казаться справедливым, а злое добрым, и наоборот, то они не имеют совести; они не знают даже, что такое совесть; и если им говорят, что есть совесть, то не верят тому, а некоторые даже не хотят и знать о ней. Таковы все те, которые делают только для самих себя и мира.
138. Не приявшие совести в мире, не могут приять ее и в будущей жизни, а потому не могут и спастись. Причина тому та, что в них нет основы (planum), в которую втекало и чрез которую действовало бы небо, то есть, Господь посредством неба, привлекая их к себе; ибо совесть есть основа и приемник небесного втечения.
О свободе.
141. Вся свобода принадлежит любви, ибо что человек любит, то он делает свободно. Следовательно, свобода также принадлежит и воле, ибо что человек любит, то он и хочет; а так как любовь и воля образуют жизнь человека, то и свобода образует его жизнь. Из этого ясно, что такое свобода, а именно: она есть то, что принадлежит любви и воле, и, следовательно - жизни человека. Поэтому все, что человек делает свободно, ему кажется происходящим из его собственного.
142. Свобода делать зло кажется свободой, но на самом деле она рабство, потому что эта свобода происходит из себялюбия и любви к миру, а эти роды любви - из ада. Такая свобода после смерти действительно обращается в рабство, ибо человек, имевший такую свободу, становится тогда в аду подлым рабом; свободное же делание добра есть сама свобода, потому что она происходит из любви к Господу и любви к ближнему, и эти оба рода любви - с неба. Эта свобода остается свободой и после смерти, и делается тогда истинною свободой; ибо человек, имевший ее, становится на небе как бы сыном дома. Господь учит сему так: "Всякий, делающий грех, есть раб греха; но раб не пребывает в доме вечно; Сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит Вас, то истинно свободны будете". (Иоан. VIII. 34. 35. 36.) Но так как все добро от Господа, а все зло из ада, то из этого следует, что свобода состоит в том, чтобы быть ведомым Господом, а рабство - быть ведомым адом.
143. Человек свободен мыслить, а также делать злое и ложное, поскольку его не удерживают законы, ради того, чтобы он мог быть преобразован; ибо добро и истина, чтобы стать его жизнью, должны быть насаждены в его любовь и волю, что может произойти только тогда, когда он свободен мыслить, как злое и ложное, так и доброе и истинное. Эта свобода дается Господом каждому человеку. Поскольку человек мыслит доброе и истинное, постольку же он не любит злого и ложного, и постольку же Господь насаждает добро и истину в его любовь и волю, следовательно, в его жизнь, и таким образом преобразовывает его. То, что сеется в свободе, пребывает; а что сеется в принуждении, не пребывает; ибо принуждение не проистекает из воли человека, но из воли того, кто принуждает. Поэтому Господу приятно богослужение, происходящее из свободы, но не из принуждения; ибо богослужение, происходящее из свободы, есть богослужение из любви: богослужение же из принуждения не таково.
144. Несмотря на то, что свобода делать добро и свобода делать зло внешне могут казаться сходными, они столь же различны и далеки друг от друга, как небо и ад. Действительно, свобода делать добро происходит с неба и называется небесной свободой; а свобода делать зло происходит из ада и называется адской свободой. Поскольку человек находится в одной, постольку он вне другой: "Ибо никто не может служить двум господам" (Матв.V.24).Это ясно видно из того, что находящиеся в адской свободе считают рабством и принуждением то, что им не позволяется по своему произволу хотеть зло и мыслить ложь; тогда как находящиеся в небесной свободе боятся хотеть зло и мыслить ложь, и если бы были принуждены к тому, то ощущали бы мучение.