Шрифт:
1
ОЖИВШИЙ КАМЕНЬ
<Ты должен уйти, Формирующий Камень.>
<Нет.>
<Ты должен!>
<Я здесь. Я остаюсь здесь.>
<Пожалуйста, любимый. Пожалуйста, оставь меня.>
<Нет.> Формирующий Камень нежно провел своей истинной рукой по морде Золотоглазой, его глаза потемнели. <Ты - моя жизнь. Я не оставлю тебя. Я никогда не оставлю тебя, поэтому ты не должна покидать меня.>
<Но у меня нет выбора.> Мыслеголос его любимой
<Сейчас я там, где "должен" оставаться,> сказал он ей. <Ты - моя жизнь. Я никогда не покину тебя.>
<Я не хочу, чтобы ты тоже умер.>
<Я знаю это.> Он почувствовал боль в ее мыслесвете, ее отчаянное желание, чтобы он жил, но он не мог дать ей то, чего она хотела. Не после стольких рук и рук сезонов, когда она была центром всего его мира. Он не мог спасти ее и знал это, но мог сделать так, чтобы она умерла не в одиночестве. <Я знаю это,> мягко повторил он, <но мы - одно целое. Мы были вместе с тех пор, как я впервые попробовал твой мыслесвет, и мы всегда были рядом друг с другом. Здесь, в самом конце, я не собираюсь делать меньше, чем раньше. Так что отдыхай, любимая.> Его руки крепче обняли ее. <Отдохни, и я буду здесь, держа тебя в безопасности.>
<Я люблю тебя.> Теперь он едва мог слышать ее мыслеголос и прижался мордой ближе к ее шее. <Я люблю тебя.>
<Я знаю.>
– Кто-нибудь из вас видел Мака или Зака этим утром?
– спросила леди Данетт Шардт-Кордова, баронесса Шардт-Кордова, заглядывая в уголок для завтрака на ферме.
– Мама, еще нет и девяти часов, а сегодня суббота, - ответила Дана, старшая из трех ее дочерей, отрываясь от чтения книги.
– Ты на самом деле думаешь, что мы увидим кого-нибудь из них до полудня?
– Она склонила голову набок.
– Ты ведь не пробовала снова крепкий сидр, не так ли?
– Я не пробовала, - возразила Данетт с восхитительным спокойствием.
– Я никогда не пробую его раньше десяти утра, и ты это знаешь, юная леди!
– Просто интересно, что заставляет тебя думать, что кто-то из них собирается показываться до полудня в выходной. Честно говоря, не думаю, что Зак вернулся задолго до рассвета. Тебе нужно что-нибудь, о чем могли бы позаботиться мы с Натали?
– она мотнула головой в сторону своей младшей сестры.
– О, боже, вот спасибо, - сказала Натали, отрываясь от своих кукурузных хлопьев. В свои четырнадцать стандартных лет она была почти на десять стандартных лет моложе Даны. Кроме того, она была на десять сантиметров выше, что Дана считала грубым нарушением генетической справедливости.
– Не похоже, что у меня тоже было что-то запланировано на это утро.
– Она закатила глаза, и ее мать усмехнулась.
– На самом деле, мне нужно поговорить с ребятами о схеме противопожарных лесозаготовок. Кто-нибудь из вас знает, загрузил ли Мак обновление программного обеспечения на пилы роботов?
– Нет, - сказала Дана более серьезным тоном.
– Знаю, что он скопировал его, но сказал что-то о необходимости подправить это.
– Она внезапно фыркнула.
– Думаю, что на самом деле он сказал: "Эти пилы настолько древние, что они даже не узнали бы это приложение, если бы - простите за выражение - увидели его".
Настала очередь Данетт закатить глаза. Она просто могла слышать, как Мак Кемпер произносит именно это в полном ожидании, что Дана все повторит ей. Зак был более ярким братом, но у Мака была тихая озорная жилка, которая сослужила ему хорошую службу на протяжении многих лет.
Искушение улыбнуться исчезло. Семьи Шардт-Кордова и Кемпер дружили еще до того, как колониальный корабль "Язон" покинул Солнечную систему. Они рано вложили деньги в колонию и улаживали соседские претензии, а Данетт и Барт Кемпер оба были сфинксианцами в первом поколении.
Но годы чумы были тяжелыми для обеих семей. Данетт потеряла троих братьев и сестер и свою мать в первой же волне, и Кемперы пострадали от столь же серьезной смертности. Она была одной из тех людей (их было довольно много, особенно на Сфинксе), которые считали, что положение новой Конституции, облагораживающее титулами оставшихся в живых первоначальных акционеров, было глупым, и оно, конечно, не могло компенсировать все потери и горе, которые они перенесли, но оно было ратифицировано только после того, как худшее было позади. Она думала о титуле как о подставке для книги о долгой, ожесточенной битве с чумой. В конце концов, они окончательно разработали эффективную вакцину в 1496 году, не так ли? Что только сделало неожиданнее последнюю вспышку чумы на Сфинксе в 1510 году - ту, которая случилась через четырнадцать лет после вакцинирования, когда все думали, что с чумой покончено, монстр повержен; ту, которую вакцина не остановила на месте, - и это ранило еще сильнее.
Строгий карантин и медицинская система, построенная и отточенная перед лицом первоначального натиска чумы, держали ее в строгих рамках, ограничивая изолированной географической областью на одном из обитаемых миров Звездного королевства, и предотвратили пандемию, которая сделала первоначальную чуму такой ужасающей. Уровень смертности был совсем незначительным по сравнению с ошеломляющим числом смертей в разгар пандемии, но все равно они сильно пострадали, прежде чем медикам удалось усовершенствовать вакцину... и Данетт обнаружила себя матерью-одиночкой в то же самое время, когда Зак и Мак остались сиротами.
Казалось таким горько несправедливым, таким жестоким, что Вселенная нанесла им такой удар, когда они, наконец, снова начали доверять жизни. Были уверенными, что наступит завтра, и после этого еще одно завтра, для людей, которых они любили. И все же Данетт пережила этот удар, как и многие другие, и сделала это, отказавшись сдаться. Отказываясь ломаться и подводить людей, которых она все еще должна была любить.
Это было двенадцать стандартных лет назад, когда Маку было всего шесть, а Заку - всего четыре. Никогда не возникало вопроса, кто заберет мальчиков, и не только потому, что они были на соседнем участке, и "тетя Данетт" никогда не жалела о своем решении.