Новый Космос, или Анализ человеческого "Я" как единственной объективной сущности Бытия...
Шрифт:
Если же вдруг подобный бытовой диалог за столом постепенно перерастает уже в беседу, то тут совершенно необходимо понимать, что каждая новая сентенция кого-либо из собеседников является откликом не только на предыдущую, адресованную ему, реплику, но и одновременно на конкретный момент внутреннего разговора, который, будучи бесконечным и запущенным не исключено, что ещё даже до физического рождения, постоянно подстёгивается с двух сторон: собственной логикой развития и внешними воздействиями (как, например, в случаях наших разговоров с другими
В той же лексикологии существует такое понятие – ЛСВ – лексико-семантическая вариативность, описывающая спектр значений слов в зависимости от речевого контекста. То, о чём мы говорим сейчас, вполне можно было бы обозначить, по аналогии, термином ЛСА: лексико-семантическая ассоциативность. И если в случае ЛСВ речь идёт о значениях как бы худо-бедно общеупотребимых, то в случае ЛСА мы имеем дело с чем-то, по меньшей мере, вроде генератора случайных чисел или… Не с той же ли Областью Небытия?..
И, возвращаясь к двум вёслам, обеспечивающим движение лодки нашего внутреннего разговора, можно ли сказать, что то из них, каковое мы обозвали «внешними воздействиями» является таковым в действительности (в нашейдействительности, за пределами которой есть, извиняюсь за каламбур, только небытие), а, следовательно, можно ли тогда сказать, что «второе весло» есть вообще? Что оно в достаточной мере что-то из себя представляет, чтобы можно было выделить его как Отдельную Сущность? И в какой степени можно говорить о Внешнем вообще?..
Нашу следующую главу мы попробуем посвятить этому…
IV.
И сразу же зададим себе новый вопрос: являются ли наши столкновения с чем-либо нежелательным (неважно, в словах или действиях тех, с кем мы якобы контактируем) фактом, подтверждающим, что эти воздействия именно Внешние? Можно ли с уверенностью сказать, что если в жизни с нами часто происходит не только то, чего мы хотим и желаем, это уже само по себе является достаточным основанием, чтобы счесть сие чем-то враждебным и, следовательно, пришедшим Извне? И может ли оттуда, «ИЗВНЕ», вообще прийти что бы то ни было, если вспомнить, что там, в сущности, ничего нет, ибо ИЗВНЕ – есть не что иное, как Область Небытия?..
Ведь как только Нечто перемещается из Области Небытия в Область Бытия, оно сразу становится фактом нашего восприятия, а пока «оно» не является фактом оного, его… не существует…
Тогда, коль скоро это так, возникает вопрос об Источнике всего того, что вызывает у нас разной степени чувство неудовольствия или принуждения. По всей вероятности, если «это» не может приходить Извне, так как любое «извне» – это всё-таки, хоть и туманная, но область нашего же Я-массива, то вполне логично сделать предположение, что… этот источник находится в нас.
Этот вопрос, являющийся по существу одним из важнейших для Человека вообще, в разных религиозных и философских традициях решается, и даже формулируется по-разному. Например, в иудео-христианской парадигме эту же проблему мы узнаём в понятии «первородного греха», то есть в концепции первого неверного шага, первого неверного действия, повлекшего за собой целую бесконечную вереницу неприятностей, да и саму по себе реальность
Причиной же, вызвавшей этот изначально порочный ход вещей (то же у греков с несанкционированным вскрытием ящика/сосуда Пандоры) во всех случаях является ослушание, неповиновение, нарушение табу.
Бесспорно, всё это напоминает конфликты между родителями и взрослеющими детьми, то есть конфликты, связанные с осознанием бывшим Ребёнком автономности своего «Я», что, в свою очередь, есть повторение на качественно новом уровне первичной драмы разрезания пуповины.
Так мы приходим к тому, что само существование причинной последовательности, в сущности, являющейся механизмом умножения неприятностей – есть как бы необходимая плата за Автономность нашего «Я», то есть за Бытие как таковое! А Первородный Грех, таким образом, состоит в самом факте Существ о вания…
Неслучайно в иудео-христианской мифологии это выражено через употребление в пищу плода с Древа Познания – вкусив от этого Древа, Человек тоже стал Сущим, чем и замахнулся на исключительную прерогативу Бога – СУЩЕСТВОВАНИЕ. Это и повлекло за собой Наказаниев виде причинной последовательности, самого Хода Времени и вообще пространственно-временного континуума.
Теперь давайте представим себя на месте Адама. И как только мы действительно сделаем это, нам станет понятно, что и Ева, и Змий и сам Господь Бог – всего лишь объекты Его Восприятия, поскольку доказать существование их самих вне контекста восприятия Адама невозможно. Хочется нам того или нет, но совершенно очевидно, что Ева, Змий и Создатель – не более, чем персонажи Я-массиваАдама.
Теперь представим себя на месте Евы, и сразу же увидим, что все, кроме неё, тоже существуют, по сути, виртуально, то есть внутрии строго в рамках Её Восприятия.
Ну и наконец представим себя на месте Творца… И тогда уже мы увидим, что вполне правомерно будет сказать, что все, кроме Него Самого, являются не более, чем просто ходом мыслейЕго, то есть, в сущности, являются Им (что и как раз совершенно и никоим образом не противоречит основным постулатам любой из авраамических религий!). Никакого ИЗВНЕ нет, как нет никакого времени и пространства вне контекста Его Восприятия. (В конце концов, ведь всем нам свойственно образное мышление! J)
Когда-то, в возрасте отрочества, размышляя о классической мифологической картине Ада, я задумался, а можно ли считать б ольюБоль Вечную? Можно ли воспринимать своё постоянноефизическое состояние как нечто ос т рое, а тем более болезненное? Ведь если можно, в чём я сомневался как тогда, так и ныне, то почему тогда нельзя считать Вечной Болью само наше повседневное существование и само ощущение Автономности своего «Я»?