"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Министр информации поморщился.
– Я бы не связывал такую деятельность с РОСТА. В случае провала и скандала будет не очень правильно пачкать имя РОСТА подобными пятнами на репутации.
Хмыкнув, интересуюсь:
– И какие у вас будут предложения на сей счет?
Суворин спокойно ответил:
– РОСТА – не единственное агентство в России. Тем более что совершенно необязательно сотрудников разведки записывать только в государственные издания или агентства. Найдется немало частных. Какие-то из них можно создать, какие-то перекупить, а на какие-то просто неофициально открыть кредитную линию. Причем не обязательно российских. Та же Швеция прекрасно подходит для подобных затей. Можно даже создать или перекупить пару-тройку крупных оппозиционных изданий, дабы они критиковали власть под общим нашим надзором
– Судя по всему, у вас уже есть видение данного проекта? Есть конкретные идеи и предложения?
– Точно так, государь. Предлагаю сговориться, разумеется, неофициально, с господином Проппером. Выдать ему кредит, желательно из какого-нибудь банка нейтральной страны, на организацию информационного агентства и издательства. Пусть назовет его как-то звучно. Например, Propper News. Можно обыграть созвучность фамилии в девизе агентства – «Good news-Proper news. Proper news – Propper news!»
Я рассмеялся.
– Хорошие новости – правильные новости? Занятно и весьма эффектно, согласен.
– Благодарю вас, государь.
– Опять же, жду от вас конкретных предложений и расчетов. А как обстоят дела с Действующей армией?
– При всех штабах фронтов и при большей части армейских штабов уже созданы корреспондентские пункты и отделы информации. Мы постарались привлечь к работе мобилизованных репортеров, правда, для этого их пришлось откомандировывать из их частей.
С сомнением качаю головой.
– Борис Алексеевич, меня терзают смутные сомнения: а вы уверены в благонадежности этого контингента? Всякого рода либеральные и антигосударственные идеи весьма популярны среди репортерской братии. Не выйдет так, что они вместо проведения в массы генеральной линии императора начнут сеять смуту и сомнения в головах нижних чинов? Уж очень ситуация щекотливая сейчас, и не хотелось бы ошибиться, вы меня понимаете?
– Понимаю, государь! – Суворин кивнул. – Но думаю, что в ближайшее время они не станут уж очень рисковать своим положением, вы ведь понимаете, что большая часть репортеров профессионалы и вполне ответственно относятся к интересам владельцев газет. А в данном случае владельцами фронтовых газет является государство, а значит, император.
– Хотите сказать, что репортеры осознают, что кто платит гонорар, тот и музыку заказывает?
Министр усмехнулся.
– Можно и так сказать, государь. Причем тут не просто о гонораре речь, ведь их вытащили из фронтовых частей, причем нередко прямо из фронтовых блиндажей, где они служили писарями у господ офицеров. И каждому из них при отборе четко дали понять, что если что не так, то мы их не просто вернем туда, откуда взяли, но и позаботимся о том, чтобы они попали непосредственно в окопы, причем именно тех частей, где они были писарями. А сами знаете отношение окопников ко всякого рода штабным крысам. Так что стимул быть лояльными, как вы метко выразились, к генеральной линии императора у репортеров есть, и стимул этот очень весом.
Подумав, я кивнул, но все же повелел:
– Хорошо, но все же, Борис Алексеевич, серьезно присмотритесь к репортерам и прочей речистой братии из правого лагеря. Нужно разбавить либеральную публику во фронтовых корпунктах и газетах журналистами патриотического настроя. Обратите внимание на различного рода черносотенцев и прочих ярых патриотов. Наверняка там есть кого привлечь. Особенно, если подать это как мобилизацию на фронт, но не в окопы, а в армию в качестве репортеров и пропагандистов. Я думаю, что под таким соусом проникнутся важностью миссии даже самые маститые из них. Впрочем, самых толковых можно одеть в военную форму, дать какой-нибудь зауряд-чин и оставить в Москве или отправить в Питер. Или, допустим, в Киев. Да, кстати, с фронтами-то я понял, а как ситуация на флоте?
– Пока с этим хуже. – Суворин помрачнел. – Там морская специфика, нужно говорить с моряками на одном языке, причем на военно-морском языке, а таких репортеров у нас очень и очень мало.
– Это никуда не годится, Борис Алексеевич. Флот – самый опасный участок в деле военной пропаганды, на котором нужно сконцентрировать все внимание! Флотские, большей частью, и не воевали толком, а многие в настоящем бою даже не были. А это, как вы сами понимаете, самая благодарная публика для всякого рода агитаторов. Так что мы в любой момент можем стать свидетелями таких неприятных инцидентов, как мятеж или просто беспорядки. В общем, как хотите, воля ваша, но газеты, причем интересные флотским газеты, должны начать выходить в самые ближайшие дни. И позаботьтесь о том, чтобы в Петрограде, Кронштадте, Гельсингфорсе и в Севастополе флотские газеты и корпункты начали работать в первую очередь. Привлекайте людей из Адмиралтейства, привлекайте также непосредственно из личного состава флотов. Привлекайте их в качестве репортеров, редакторов, консультантов. Создайте при РОСТА отдельное подразделение, которое будет заниматься флотскими проблемами и новостями, причем со всех флотов и флотилий, и, естественно, будет проводить упомянутую генеральную линию во флотские массы. Моряки должны получить настоящую флотскую прессу. Своя газета в перспективе должна появиться на каждой военно-морской базе, в каждой крупной крепости, во всех дивизионах кораблей и на каждом линкоре.
Я отпил чай из чашки и продолжил:
– Задачу в армии вы помните. В каждом фронтовом полку в ближайшее время должна возникнуть своя газета, пусть минимального объема, пусть большая часть материалов будет получена из дивизионных и армейских редакций, но все же часть материалов должна быть именно из конкретного полка, чтобы каждый солдат в окопе мог услышать знакомое имя или название, чтобы описывались подвиги и награждения тех, кого он знает или о ком слышал. И пусть газеты потом идут на самокрутки, лишь бы вначале их прочли. Я думаю, в каждом окопе найдутся грамотные люди, которые прочтут остальным.
Суворин возразил:
– Ваше императорское величество, но где взять для всех наших проектов столько типографских машин? Да и людей, которые умеют с ним обращаться, тоже не так много!
– Я понимаю, Борис Алексеевич, я все понимаю. Но нужно сделать все возможное и невозможное! Мобилизуйте печатников, сориентируйте Глобачева насчет явно подрывных газет, у них наверняка есть из оборудования, что взять под арест и конфисковать. Что-то можно купить за границей. Подумайте над организацией производства такого оборудования в России, нам его понадобится очень и очень много. Газеты – наш главный массовый пропагандист и массовый организатор. Да, и нужны какие-то профессиональные курсы для обучения печатников и прочих специалистов, нужных для организации газет, типографий и радиостанций. Возможно, нам также понадобится специализированный институт или университет, который будет готовить весь перечень специалистов, начиная от журналистов и редакторов, заканчивая техниками, инженерами и конструкторами. В общем, жду ваши предложения на сей счет.
Кстати, нужно будет поставить перед Министерством просвещения и культуры вопрос об организации условий для производства фильмов. Кино доказало свою высокую эффективность. Посему нужна будет программа поддержки киноиндустрии и программа организации массового производства передвижных киноустановок. Но об этом подумаю на досуге.
– Что ж, Борис Алексеевич, я благодарю вас за доклад. Мне нравится, как вы взялись за дело. Чувствуется профессиональная хватка и журналистское чутье. Кроме того, вы хороший администратор и быстро реагируете на изменения ситуации. Именно потому я вас и рекомендовал на должность министра информации. И я рад, что в вас не ошибся. Да, и вот еще что – организуйте привлечение художников и графиков для устройства внешнего вида наших городов и строений. Негоже людям жить в серости и мраке. Улицы, стены, цеха, сараи – все это может нести смысловую и эмоциональную нагрузку. Пейзажи, лозунги, явления различных видов и стилей искусства, масштабные репродукции и площадки для самовыражения художников – все это должно радовать жителей городов и деревень, вдохновлять их и показывать, что Освобождение не только лозунг, но и зримое действие. Нас ждут новые решения, новые улицы, новые города и новые люди.