"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Министр иностранных дел покачал головой:
– Трудно делать прогнозы в сложившейся ситуации, государь. Русское посольство, консульские учреждения и расположения военных миссий отключены от всех средств связи и электричества и оцеплены полицией. Никого не впускают и не выпускают. Косвенную информацию мы получаем по каналам американской прессы. Представляется, что шанс войны достаточно велик, государь. Условная партия войны слишком набрала силу в Париже. Сторонники умеренной политики в отношении России пока в явном меньшинстве.
Я кивнул.
– Этот расклад может быстро измениться, если наступление Нивеля не достигнет быстрых результатов или если потери будут слишком велики.
– Да, государь. – Свербеев склонил голову. – Но пока в Париже скорее
– Что британцы?
– Осторожничают, государь. Приняли на себя функцию посредников между нами и французским правительством. Сейчас мы через них ведем переговоры о порядке вывода войск из Франции. Лондон предлагает сопроводить русские части в один из портов на севере Франции с тем, чтобы перебросить бригады на Салоникский фронт.
Нечволодов вступил в разговор.
– На посредничество Англии нужно соглашаться. Принимая на себя роль миротворца, британцы сокращают себе поле для маневра в действиях относительно нас.
– Что ж, это разумная стратегия. Но настаивайте сначала на выводе бригад непосредственно в Россию. Демонстративно ведите переговоры о фрахте судов нейтральных стран для эвакуации наших войск в Романов-на-Мурмане. И тяните время, пусть в Лондоне и Париже осознают результаты начавшего наступления Нивеля. Дадим слону порезвиться в посудной лавке.
Министр иностранных дел закивал, соглашаясь.
– Понимаю. Кстати о наступлении, государь. Получено сообщение из Стокгольма, где прошли предварительные консультации с представителями Красного Креста.
– Интересно, продолжайте!
Свербеев поклонился, а я приготовился внимательно слушать. Да, на эти «предварительные консультации с представителями Красного Креста» я возлагал определенные надежды. Разумеется, мы не могли себе позволить на данном этапе проводить прямые, пусть и неофициальные, переговоры с Германией, не рискуя при этом получить обвинения в сепаратных переговорах за спиной союзников, ведь у нас сейчас проблем с союзниками (или с некоторыми из них) было и так выше самой высокой крыши. Посему была избрана именно такая форма, при которой официальная миссия Красного Креста объявила, что, при посредничестве короля Швеции и папы римского, начнутся международные консультации представителей воюющих держав по вопросу условий содержания военнопленных и по возможному облегчению их участи. И вот на эту самую тусовку я официально и направил российскую делегацию. Так же поступил и мой царственный собрат кайзер Вильгельм. Остальных также пригласили, а то, что они пока не прибыли, так это же не наша проблема, верно? В общем, наши делегации официально даже не встречались между собой, предпочитая общаться через Красный Крест и представителей Высоких Посредников (короля и папы). Что, впрочем, не мешало «рядовым» членам делегаций «случайно» пересекаться где-нибудь в ресторане и передавать друг другу неофициальные намеки.
– Представителями Германии поднимается ряд вопросов, и нам необходимо дать директивы нашей делегации. В частности, правительство Второго рейха уверяет нас в своем твердом намерении соблюдать в отношении России свои односторонние обязательства в рамках инициативы «Сто дней для мира», а также заверяет нас в своем стремлении к скорейшему заключению мира на взаимоприемлемых условиях. Однако, как заявляется, Германская империя не может оставить без решительного ответа удар, который был нанесен со стороны Великобритании и Франции, в частности, начавшееся англо-французское наступление на Западном фронте. В этой связи в Берлине желали бы получить от нас разъяснения относительно возможной реакции России на такие действия.
– Сергей Николаевич, передайте от нас следующее. Первое. Россия, как инициатор «Ста дней во имя мира», намерена сделать все возможное для скорейшего прекращения войны на европейском континенте и вновь призывает все страны сесть за стол переговоров. Мир без аннексий и контрибуций – вот основа для любых переговоров в Европе, в том числе и переговоров о мире на Востоке Европы, равно как и любых других частях нашего многострадального континента. Формулировки додумайте сами, изложите изящно посыл о том, что пусть немцы убираются с российской территории и возвращаются на границы, существовавшие между Россией и Германией в июле 1914 года. Только в этом контексте мы готовы с ними о чем-то говорить. Естественно, обмен пленными – всех на всех. Вопросы гарантий взаимной безопасности и дальнейшей торговли мы готовы обсуждать.
Министр иностранных дел сделал у себя в папке пометки и уточнил:
– А что касается нашей реакции на наступление союзников и на ответные действия Германии?
– Передайте им, что, мол, инициатива «Сто дней», пока не облеченная в международное соглашение о перемирии на фронтах, носит двусторонний характер и действует в отношении каждой отдельной державы. Что, к примеру, если нас атакует турецкая армия, то мы будем считать себя свободными от мирных обязательств по отношению к Османской империи, но это не будет касаться остальных центральных держав. В общем, Россия намерена сохранять действие «Ста дней для мира» на своих участках фронта и ждет того же от других стран. И главное – дайте Берлину понять, осторожно, но твердо, что в сложившихся обстоятельствах Россия не считает себя обязанной приходить на помощь Франции в случае осложнений на Западном фронте.
Что ж, если немцы перебросят на французский фронт десяток-другой дивизий, я же не сильно огорчусь, верно? Особенно, если эти самые десяток-другой дивизий в полях Франции лежать так и останутся. А судя по докладам разведки, Германия уже начала спешно снимать части с Восточного фронта, уступая места на русском фронте австро-венгерским дивизиям. Немцы явно намерены славу взятия Парижа ни с кем не делить. Ну, насчет Парижа я сильно сомневаюсь, чай не 1940 год на дворе, так что пусть себе перебрасывают. Да и австрияков вместо германцев против русской армии иметь куда лучше. А мы пока сделаем ответный ход…
– Сергей Николаевич, вызывайте французского посла в МИД и вручите ему официальную ноту о разрыве дипломатических отношений между Российской Империей и Французской Республикой. Все французское имущество в России будет арестовано, все граждане Франции должны покинуть территорию нашей страны в трехдневный срок, кроме лиц, обвиняемых в подстрекательстве, организации или же участии в заговорах против нашего величества.
Подождав, пока Свербеев это запишет, я весомо добавил:
– И главное. Сообщите ему следующее. Любое нападение на русских подданных во Франции, а равно как и любая попытка интернировать наши войска, будет расцениваться нами как объявление войны!
Москва. Дом империи. Екатерининский зал.
26 марта (8 апреля) 1917 года
– Как видите, господа, жизнь не стоит на месте. Дипломатические отношения разорваны, зеркальные меры Россией приняты, кризис с Францией идет по нарастающей. Совершенно ясно одно – все изменилось и возврата к старому порядку больше не будет. Посему оставим пустые разговоры о возможности некоего компромисса. Его не будет. Империя будет жестко отстаивать свои интересы и на уступки не пойдет. Впрочем, оставим эти вопросы военным и дипломатам и обратим свои взоры на наши насущные дела. Полагаю, господа, что у вас было достаточно времени для общего ознакомления с собранными следствием документами. Материалы, как вы понимаете, очень серьезные и тянут на серьезную кару, вплоть до прогулки на Болотную площадь под конвоем. Но, думаю, вы также понимаете, что я не стал бы вас всех здесь собирать и тратить на вас свое бесценное время, если бы намеревался поступить с вами так просто. Так легко вы не отделаетесь. Как говорил мудрый царь Соломон: «Всему своё время, и время каждой вещи под небом. Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Время обнимать, и время уклоняться от объятий». Вы достаточно долго разбрасывали камни и достаточно упорно уклонялись от объятий. Пришло время империи вас обнять, господа!