"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
1. Правительство господина Бриана уходит в отставку в полном составе.
2. Национальное собрание Франции принимает декларацию, в которой выражает сожаление и осуждение всех действий официального Парижа и его военного командования, направленных против интересов России и против российских подданных, включая солдат Русского экспедиционного корпуса во Франции.
3. Создается совместная следственная комиссия с участием российских представителей, призванная расследовать события, приведшие к Реймсскому инциденту и прочим действиям официального Парижа, направленным против России как ближайшего союзника в условиях войны.
4. Все
5. Национальное собрание Франции поручает формировать общенациональное правительство народного доверия генералу Петену.
6. Правительство генерала Петена принимает, а Национальное собрание Франции ратифицирует пакет договоров между Россией и Францией, тексты которых согласованы между Москвой и Верховным Военным Комитетом Франции, включая вопросы и условия компенсации потерь, ущерба и прочих убытков, понесенных Российской империей и моими добрыми подданными в результате враждебных действий президента Пуанкаре, правительства Рибо, правительства Бриана, а также вопросы гарантий по кредитам и прочим.
7. До восстановления порядка в государстве и дисциплины в войсках, французская армия подчиняется Объединенному союзному командованию, куда помимо военных из России и Великобритании будут входить и генералы из Италии, как ближайшего соседа и союзника Антанты на юге Европы. Тем более что без участия итальянских сил восстановление законности и порядка в Окситании и Бургундии представляется трудновыполнимым.
8. Вопросы дальнейшего политического устройства Франции откладываются на более позднее время, дабы не сеять раздор между парламентом и генералом Петеном.
Мне представляется подобный компромисс не только реальным, но и максимально взвешенным.
Прими и проч.
Твой кузен Майкл
Марфино, 17 (30) мая 1917 года
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.
ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».
17 (30) мая 1917 года
– Раз, два, три, четыре…
Камень, булькнув в последний раз, скрылся в глубине пруда.
– Папа, а теперь ты. Ну, пожалуйста! Я тебя научу!
Усмехнувшись, я поднял подвернувшийся камень с земли и нарочито неудачно отправил камешек в пруд.
Бульк!
– Эх…
Делано кряхчу, а Георгий радостно прыгает вокруг меня.
– Давай научу! Давай научу! Меня в лагере мальчишки научили! Давай покажу, как надо!
– Ну, давай, учи.
Последующие четверть часа мы занимаемся «обучением», сын бегает по берегу и собирает для меня «снаряды», рассказывает, как их нужно запускать, по каким критериям отбирать и прочую науку, связанную с таким сложным вопросом, как добиться наибольшего числа скользящих всплесков одним камнем за один раз.
Я старательно «учусь», задаю вопросы, пробую, радуюсь, когда получается, огорчаюсь, когда выходит плохо, а у самого в голове то и дело крутятся строчки депеш, писем, официальной переписки и секретных докладов. Эти дни были очень горячими на дипломатическом фронте, и мы пытались выторговать себе наилучшие условия в игре вокруг Франции с тем, чтобы и не обрушить Западный фронт, вынуждая немцев держать там побольше дивизий, но вместе с тем и не допустить полного восстановления Франции и ее влияния. Не стоило забывать о том, что с нами говорят и готовы нам в чем-то идти на уступки только до того момента, пока не перестанут в нас остро нуждаться. А это так или иначе, рано или поздно произойдет.
Поэтому и приходилось «ковать железо», пока было горячо, интригуя, торгуясь, завышая требования, создавая задел для будущих уступок. Британцам мы были сейчас очень нужны, поскольку генерал Петен с каждым днем обретал все большие силу и влияние, а анонсированный «парадный марш на Париж» в исполнении войск и союзников Верховного Военного Комитета, если он состоится без участия английских войск, может породить неприятные последствия, включая такие, как официальная реставрация монархии без их участия.
Нет, насколько мне известно, в Лондоне принципиально не против второй Реставрации, по примеру той, первой, когда британские и русские войска при поддержке союзников разбили Наполеона Бонапарта и на трон был возведен Людовик XVIII. Но парадокс в том, что, во-первых, в войне на стороне Антанты участвовал именно «официальный Париж» парламента, находящийся теперь в Руане, во-вторых, возможный фактический распад государства на несколько враждующих частей однозначно выводил Францию из войны и обрушивал Западный фронт, в-третьих, все лояльные Республике силы сейчас формировались именно вокруг парламента и фактически находились в зоне ответственности британских войск, в-четвертых, влияние и вес Петена усиливались с каждым днем, и поддержка прибывающего в Орлеан контингента Русского экспедиционного корпуса значительно усиливала его позиции. В общем, признать Петена и кинуть при этом парламент они не могли, мириться с распадом Франции не хотели, участвовать в войне в Европе без французской армии было невозможно, ну и так далее. А тут еще Коммуна в Париже с ее выходками.
К тому же сами войска, находящиеся непосредственно в окопах, стремительно теряли боеспособность и снимались с фронта целыми батальонами. И, как представлялось, удержать фронт от окончательного падения могло только восстановление единого авторитетного командования всей французской армией. Поэтому так активничала британская дипломатия, потому к этому делу подключилась «артиллерия главного калибра» в лице моего царственного собрата Георга V, потому сейчас в Орлеане офицеры британской разведки пытаются убедить Петена и возможного нового монарха Жана Орлеанского герцога де Гиза в том, что эти коварные русские хотят воспользоваться ситуацией и возвести на престол своего генерала принца Луи Наполеона Бонапарта, отодвинув Бурбонов от французского трона и фактически узурпировав власть.
Не желал оставаться в стороне и еще один мой царственный собрат король Италии Виктор Эммануил III, неровно дышащий к возможной перспективе воспользоваться ситуацией и каким-то образом вернуть во владения Савойского дома собственно сам Савой с Ниццей, а там, глядишь, и Корсика может стать объектом притязаний Италии к какой-нибудь Окситанской Социалистической Республике, с ними-то у Рима нет военного союза, верно? Вот и разрывался Витек между страхом, что Германия раздавит Францию и совместно с австрияками возьмется за Италию, и между страстным желанием получить свои «исконно итальянские земли обратно». Опять же, Албания, которую в Риме считали законной территорией Итальянского королевства. Да и прочие хотелки…