"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
В-третьих, а может, и в-главных, ситуация вокруг возможного удара немцев в районе Моонзунда была не совсем понятна. С одной стороны, есть сообщение от Ротшильдов-Эфрусси и мой собственный исторический послеопыт, который подсказывает, что все это весьма реально и даже весьма вероятно. И я начал действовать, не дожидаясь бумаг от Закса. Но в этом крылись и немалые опасности.
Так, например, я мало того что поднял по боевой тревоге всех, кого только можно было задействовать на Балтике, включая эскадры Кронштадта и Гельсингфорса, но и начал переброску воздушных частей с далекого юга. Однако, пойдя на этот шаг, мы серьезно сократили
А помимо бомбардировок и прочего превосходства в воздухе, наши аэропланы давали командованию обширнейшую информацию о передвижении войск противника, своих собственных частей и колонн беженцев, а значит, теперь мы в значительной степени утратили весьма важный элемент гибкого планирования кампании. Теперь мы вновь частично превратились в прущую незнамо куда армию, которая топает куда-то вдаль согласно ранее полученному приказу, хотя, возможно, приказ этот уж десять раз как безнадежно устарел. Как-то, знаете ли, не было у нас тут спутниковой группировки на орбите, и с этим ничего не поделаешь в ближайшие полвека.
Так что приходилось как-то обходиться, нещадно эксплуатируя те два десятка аэропланов, которые остались «на районе».
Другое дело, что и турки тут не обладали никаким вообще преимуществом, а учитывая общий уровень османской армии, можно сказать, что мы лишь слегка ослабили свое безусловное лидерство.
А вот с немцами такой номер бы решительно не прошел, особенно в контексте операции флота, где за каждым движением грозного противника нужен глаз да глаз.
Ну и что, что у нас пока не было этого пресловутого пакета? Пакет облегчал нам планирование, но не более того. Нет, вот если бы я точно знал, что немцы кинутся вперед в Рижском заливе недели через две, то мы бы, безусловно, постарались выжать бы максимум из своего преимущества на юге. Впрочем, не факт. Зная, что случилось в реальной истории, я бы все равно наверняка выдернул с юга части, просто исходя из того, что немцам ближе, а мы можем и не успеть.
Так что сегодня на рассвете в сторону Риги отправились и основные силы дальних дирижаблей, и дивизия дальнебомбардировочных аэропланов «Илья Муромец», и гидропланы всякого вида и назначения, включая новенькие ГАСН. Дней пять, и они смогут сказать свое весомое слово в предстоящей битве. Из «Муромцев», конечно, торпедоносцы никакие, но полсотни торпед лучше, чем ничего. Даже если ни одна из них не попадет в цель, то все равно беспорядок и хаос в строю противника они создать могут. И ГАСНы туда же добавьте. А уворачиваться от сотни торпед с разных курсов всегда приятно и очень увлекательно.
Так что нам предстоит еще одно сражение. Сражение, которое вполне может войти в анналы этой войны наряду со взятием Константинополя или разрушением Парижа.
Возможно, одно из последних сражений Великой войны.
Его Императорское Величество Государь Император Михаил Александрович повелел нашему Агентству торжественно сообщить:
Сегодня, 9 августа сего 1917 года, доблестные войска Русской Императорской армии и Российского Императорского флота, осуществив скоординированную морскую и наземную операции, разгромили войска противника и овладели столицей Османской империи городом и портом Константинополь!
Вековая мечта нашего народа осуществилась! Русский флаг со Звездой Богородицы реет над Царьградом! Православные кресты вновь будут водружены над Святой Софией!
В ознаменование этой исторической победы Его Императорское Величество Государь Император Всероссийский Михаил Александрович высочайше повелел представить к орденам и медалям отличившихся в этом сражении и учредить памятную медаль «За взятие Константинополя» на Георгиевской ленте.
В честь славной победы русского оружия Его Императорское Величество Государь Император Михаил Александрович повелел сегодня, 9 августа сего 1917 года, в десять часов вечера произвести по сто залпов праздничного салюта из артиллерийских орудий в столице империи городе Москве, а также в Петрограде, Севастополе и Риге!
Россия чествует своих героев!
Османская империя. Окрестности Силиври.
22 августа 1917 года
Они шли второй день. Второй день под раскаленным солнцем, глотая пыль, поднятую в воздух десятками и сотнями тысяч ног, медленно бредущих куда-то. Большинство уже даже ясно не понимало цели своего пути, лишь одна мысль толкала их вперед – прочь! Быстрее прочь! Подальше от города, который стал вдруг чужим и смертельно опасным!
Шли. Спотыкались. Некоторые выходили из колонны и садились на землю. Может, просто отдохнуть, а может, устав бороться. И с каждым километром пути таких становилось все больше. Как и тех, кто просто падал без сил.
Немцы шли вместе со всеми, хотя они все же сохраняли походный строй и все еще были вооружены. Но адмиралу Сушону была совершенно очевидна обреченность их ситуации. Рано или поздно, но русские их настигнут, и адмирал был сильно удивлен, что этого еще не произошло. Впрочем, русским торопиться некуда, а вся эта толпа вряд ли вызывает у них интерес или какие-то опасения.
Несколько раз он видел в небе русский аэроплан, и поначалу толпа пугалась, пытаясь даже как-то разбегаться в сторону от дороги, но воздушная машина не проявила к ним особого интереса, не стала стрелять, сбрасывать бомбы или даже уже ставшие привычными листовки. Просто пролетела над ними по каким-то своим делам.
Да, русские уже явно чувствуют себя хозяевами на этой земле и совершенно спокойны. Просто делают свою работу, не обращая на них никакого внимания.
И колонна пошла дальше. Куда идут они? Бог весть. До Текирдага в таком темпе дней пять-шесть пути. И что? Что Текирдаг? Там не ждет их ровным счетом ничего. Не будет там пассажирских лайнеров, и даже рыбацкой фелюги они уже не смогут найти. Как не видел ни одной из них адмирал за все два дня пути.
Немцы шли вперед, потому что надо было идти. Но адмирал Сушон видел, как падает моральный дух подчиненных и как растет обреченность и безразличие в их душах.
Русские впереди, русские сзади, русские на западе, русские в небе, и лишь на восток простиралось Мраморное море. Родная стихия для уцелевших из экипажей «Гебена» и «Бреслау». Моряков без кораблей, вынужденных с тоской смотреть на водную гладь с проклятого и обреченного берега…
Крым. Дворец Меллас.