Новый Мир: Поколение Z
Шрифт:
Поравнявшись со мной, брат цедит:
– Ну да, конечно быстрее управиться, если ходить вонять в сальной одежде. Как я сразу не понял.
– Прекрати – бросает ему отец, идя впереди нас.
– А что я сделал?
– Ты что, за глухого меня держишь? Рот закрыл. И до самого дома чтоб ключ не нашел.
– Понял? – ухмыляюсь.
– Эйна – предостерегающе осекает – это касается обоих.
Не сказать, что у нас с Калебом плохие отношения.
Все, что касается дома – мы отлично-таки
Будто нарочно пытается накликать беду.
Уверена, отпусти мы его куда-нибудь одного, даже до той же реки – и больше бы не увидели.
Едва мы подходим к дому, нас ожидаемо оглушает пронзительная волна звука. Папа говорил, это очень похоже на то, что в старом мире называлось ультразвуком.
По первой мы зажимали уши. С годами привыкли.
Просто стоим, чуть сощурившись, и ждем. Наконец, звук исчезает. Мама выходит и кивает нам, показывая, что все завершено.
Сразу берет у папы улов.
К обеду будет готова первая порция рыбин. Мы с Калебом заносим ведра в дом. Вернее, одно оставляем на улице – чтоб вода нагрелась. А второе уже заносим в дом.
Родители говорят, что прежде холодная и горячая вода текла из крана по нажатию определенных кнопок так же запросто, как сейчас льется дождь.
Можно было заказать еду по кнопке, дать машине ее приготовить, а в это время подойти и другой кнопкой налить себе воды нужной температуры.
Представить только, каким прекрасным, должно быть, был Старый мир.
– Калеб – едва заходим в дом, отец манит брата – а ну иди сюда.
С довольной улыбкой иду следом за ними.
Сейчас он получит нагоняй, за то что творил дорогой в ту сторону. Ну а как еще иначе заставить его вести себя нормально?
Брат фыркает, но как всегда, подчиняется.
Мы садимся на деревянный помост.
– Сколько раз мы с тобой об этом уже говорили?
– Вот именно – закатывает глаза – раз сто. Так что давай не снова, пап.
– Нет – перебивает – сейчас. И снова. Ты ведешь себя безрассудно. Что я тебе говорил по поводу выхода из дома?
– Вести себя тихо. Слушать Эйну. Не терять бдительность – на следующих словах голос Калеба пропитывается сарказмом настолько же, насколько половая тряпка водой – потому что Они только этого и ждут.
– Я что-то не понял.
– А что тут непонятного? – он встает, раздраженно обернувшись – ходите тихо, сидите тихо, дышите тихо, а лучше вообще не дышите, потому что Они везде! И что, помогло это Питеру? Мы же вели себя тихо, как тогда они на нас вышли?
Мы с отцом замолкаем.
Прислушиваемся.
Главное, чтобы не услышала мать.
Вроде нет. Возня на кухне продолжается.
– Не
– А если нельзя, то почему мы все это делаем? – не унимается брат – почему шлем всех людей, почему сами сторонимся всего подряд, живем на полу-согнутых?
– Все так живут.
– Не все.
Он встречается взглядом с отцом.
Оба знают, о чем Калеб подумал. Та пара. И еще некоторые люди, что за годы набредали сюда к нам.
Они ходили. Были готовы взаимодействовать с нами, не имея возможности проверить нас.
Калеб тоже это все видел.
– Все – повторяет отец – кто живут, то все. А те, о ком говоришь ты, давно мертвы. Можешь мне поверить. Все еще хочешь быть, как они?
Обычно этот разговор повторяется не чаще раза в неделю. На неделю брата хватает, а потом начинается по новой.
Наконец, Калеб умолкает. Вздыхает, садится обратно и понуряет голову. Это означает его капитуляцию. Еще пару минут наставлений отца для закрепления эффекта и неделю можно считать завершенной.
* * *
Я лежу на кровати, головой к окну. Потому получается, что мы с Калебом лежим голова к голове, отделенные лишь небольшой древесной перегородкой высотой в пару дюймов.
Родители давно заснули.
Слышу, как храпит отец и сопит мать.
Уверена, что спит и брат, пока не слышу его шепот:
– Неужели тебе никогда не было интересно, что находится там?
– Где там? – хмурюсь.
– За пределами леса.
Хмурюсь еще сильнее.
Чуть приподнимаюсь на локте и, повернувшись, пытаюсь в темноте различить брата:
– За пределами леса Они. Это все знают.
– Да – он делает так же – но что еще? Они везде. Они есть и здесь, иначе бы Питер был жив. Но неужели тебе не хотелось никогда в жизни глянуть, как выглядит то, что за лесом? То, откуда приходят и уходят те люди, которых мы видели?
– Они все умерли, Калеб – сухо напоминаю.
– Мы можем лишь предполагать. Не умерли же они, пока дошли до нас. Может, там так же можно жить. И даже лучше.
– Ты просто маленький.
Он фыркает:
– Не веди себя, будто сама взрослая.
– Я и есть взрослая.
– Ты просто зануда. Это разные вещи.
Мы замолкаем.
Наконец, он вновь подает голос:
– Отец сам говорит, что невозможно знать, когда и куда Они придут. А значит, невозможно знать, когда и кто умрет. Включая нас самих.
– Перестань.
– А что? Я лишь говорю его слова. Я вот не хочу умереть, за всю свою жизнь не увидев ничего, кроме леса. Если они говорят правду о старом мире, неужели тебе не хочется самой на него посмотреть?