Новый мир, старые правила
Шрифт:
— Ублюдок пустынный, бесчестный, как и всё твоё племя, — злобно сплюнул сержант, который не успел вступить в драку и не хотел уходить, особенно с учётом того, что на земле лежит один Тонар и трое его бойцов.
И казалось бы, обычное оскорбление, ну кто на это поведётся? Тем более сержант явно рассчитывал на самую бурную реакцию, а значит любое проявление эмоций — уже будет его победой. Просто усмехнись и смири его презрительным взглядом. И я действительно верил, что Илам так и сделает, ведь в моих глазах этот чернокожий южанин являлся довольно сдержанным и спокойным человеком.
Илам не просто разозлился, он пришёл в невероятное бешенство. Лицо его превратилось в лёд, но глаза горели самым горячим пламенем. Во взгляде не просто появилась ярость или ненависть, там застыло желание убить.
Я ещё не понимал, насколько сильно сержант задел Илама. А вот у части граждан глаза на лоб полезли. Вариос вдруг просто закрыл глаза, медленно переводя свой взгляд в центр площади. Старший офицер тоже не обрадовался, а пришёл в бешенство, но ничего изменить было нельзя. Слова сказаны, теперь всё зависит от Илама, который принял решение.
Без лишних прелюдий Илам выхватил из-за спины длинный кинжал. Обоюдоострый клинок, прямое лезвие, гарды фактически нет. В следующую секунду сверкнули руны и кинжал оказался брошен вперёд, после чего легко вонзился в землю.
— Я тебя убью, — рыкнул сержант, начиная снимать ремни с левой руки, чтобы сбросить щит.
Тем временем Илам снял ножны с мечом, избавился от кирасы, полностью оголил грудь, шлем тоже упал на землю, также он снял обувь. Остались лишь штаны и всё, в остальном никакой брони у Илама не было, как и одежды. По всей видимости это какой-то обряд, свойственный его землям.
Я же не стал вмешиваться, как и все остальные лишь наблюдали. Я может в этом мире не столь давно, но здесь всё предельно очевидно. Слова сержанта задели нечто большее, чем какая-то личная гордость. Правда вот сам сержант не расстался с бронёй, решив драться в кирасе, хоть и без шлема со щитом. Судя по ухмылкам других солдат, тем самым показывалось ещё большее неуважение к традициям южных земель, откуда был родом Илам.
А затем бой начался и первым атаковал сержант, послав в своего врага порыв ветра, который поднял пыль и песок. Но южанин, привыкший к подобным трюкам, даже не удивился и не замедлился. Рывок он делал навстречу противнику, попутно выхватывая своё вонзённое оружие для дуэлей чести.
Затем же началось нечто непонятное и загадочное. Солдаты усмехались улюлюкали, все атаки Илама легко отбивались, сам же он лишь отступал и скакал по импровизированный арене, границами которой служила толпа. На одну атаку южанина приходилось три, а то и четыре атаки сержанта.
Танор, прикрывая окровавленное из-за сломанного носа лицо, уже проталкивался прямо к Вариосу, после чего начал просить остановить безумие. Однако взрослые мужчины приняли решение провести дуэль, кроме того, они свободные граждане, да и законы Эдема, видимо, не против такого варварского решения споров.
— Нужно вмешаться, — произнёс Череп за моей спиной.
Откуда он тут взялся? Видимо увязался за мной, как и очень многие с плаца. Телевизора и интернета в этом мире нет, поэтому никто не упускал возможности поглазеть на такое зрелище. Только вот… большинство не понимало, что происходит.
— Нет, — спокойно произнёс я, остановив Черепа рукой, после чего продолжил с любопытством следить за дуэлью.
Затем же меня озарила улыбка. Осознание как обычно пришло с запозданием, но зато каким же приятным оно было. Да тут большинство является глупцами. Все эти солдаты, отпускающий шутки сержант, даже мои испуганные бойцы, но не Вариос, не старший офицер, не Килос и не Череп, который кажется тоже смекнул что к чему.
— Он играет с ним, — тихо прошептал Череп. — Илам же южанин, из Анхабари, да?
— Да, — ответил я. — Бывал там?
— Не доводилось, но кажется… у них такой обычай. Сильнейшим воином считается тот, кто не получает ударов. Сержант же промахивается и не может достать Илама. Это демонстрация превосходства.
— А ещё Илам уже, кажется, изучил своего противника, проверил его уровень, ведь сержант сражается в полную силу. Да уж, сразу видно кто строевой боец, а кто дуэлист.
И в какой-то момент Илам снова увернулся. Он почти не парировал удары, лишь уклонялся, а свой кинжал держал за спиной. Однако в этот раз он резко атаковал врага и отпрыгнул. Вообще, одним колющим ударом можно поставить точку, и что-то мне подсказывает, Илам мог это сделать. Однако он принципиально резал своим кинжалом, оставляя глубокие царапины.
Внезапно бой превратился в бойню. Илам явно сражался в дуэлях множество раз, он знал техники, приёмы, а сержант использовал лишь парочку ударов, ведь он был солдатом, а не дуэлистом. Никаких выкрутасов, только сила и выносливость — вот что важно для солдата в строевом бою. И на поле боя сержант был бы эффективнее, однако здесь проходила дуэль.
И вот уже зачарованный клинок Илама начал подрезать сухожилия. Меткий укол в кисть, из рук сержанта выпадает меч. Затем лёгкий пируэт и словно кружась в танце южанин наносит ещё три удара. Бедро разрезано, колени подсечены, сержант падает, хватаясь за рану, из которой хлещет кровь.
Между улюлюканьем солдатни и падением на колени сержанта прошло от силы секунд десять. Всё произошло так внезапно, зрители замерли, но я уже понимал, что произойдёт сейчас.
Сержант оскалился, поднял голову и посмотрел прямо в глаза Илама, затем спокойно произнёс:
— Южный ублюдок, вас ненавидит весь Эдем. Поэтому вашу Огненную Гвардию и распустили, вы ничего не знающий о чести сброд. За Орта Миос же вас не простят никогда, — выдал сержант, после чего кровью сплюнул под ноги Илама.
Но перед тем как кровь коснулась земли, Илам уже совершил рывок и мощным ударом нанёс последний удар, вгоняя лезвие кинжала между рёбрами и пронзая сердце. Затем Илам вырвал своё церемониальные оружие, стряхнул кровь и вернул его в ножны за спиной.
— Я вырву твоё сердце из груди, — тихо прошептал сослуживец сержанта, после чего положил руку на меч и сделал шаг вперёд.
— ОТСТАВИТЬ!!! — рявкнул старший офицер, но солдаты пришли от этого в бешенство.
— Это убийство солдата Эдема средь бела дня! — кричал какой-то рядовой, который аж покраснел от гнева, слушать старшего по званию он не собирался.