Новый мир: Университет
Шрифт:
Кевин не упал, и его даже не забило падающими камнями — он левитировал в пяти футах над землёй и нервно оглядывался. Кулаки его окутывало мерцающее голубоватое сияние, и девушке оставалось лишь гадать — что за магию сейчас он удерживает в своих руках со столь непринуждённым видом.
Новый удар гонга заставил вздрогнуть всех и одновременно послужил сигналом для чего-то, скрывавшегося в глубине — к сожалению, разглядеть что-то кроме того пятачка, над которым воспарил ур-маг, было просто невозможно — края «арены» тонули в непроглядной черноте.
Вновь задрожала земля, и сверху упало ещё
Сандерс приподнялся ещё немного вверх и сомкнул молитвенно ладони. Губы его двигались теперь почти беззвучно, но очень быстро — Агнесса не удивилась, если бы он молился, поскольку у неё тряслись все поджилки! — а мгновение спустя голубой цвет потускнел, потемнел и налился густым колером багряного зарева.
В раскрытых ладонях лежал огненный цветок — миниатюрная копия того, что едва не погубила тогда множество жизней в столовой. Он выглядел сейчас таким хрупким и невесомым, что казалось страшной ошибкой использовать именно Дворец Пламени! Ведь ректор тогда так и сказал… это не его стихия!
Девушка прижала к губам пальцы, подавшись всем телом вперёд и борясь с желанием выкрикнуть что-то с места, как-то помочь, подсказать — она подозревала, что это было не только запрещено, но и просто бесполезно.
Движение во тьме между тем стихло, выдав на прощание несколько почти человеческих вздохов, и на несколько ударов сердца воцарилась условная тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в руках ур-мага и размеренной частой капелью.
А затем из тьмы показалась фигура.
Почти человеческая, только странно вытянутая, безумно изящная в своих очертаниях, она невесомо ступала тонкими ногами-веточками по земле, и единственным звуком, издаваемым ею, был шелест листвы и тихое потрескивание сухой коры. Во все стороны от неё стелились тонкие и гибкие лианы, словно чуткие усики, ощупывающие окружающее пространство. На узкие плечи был водружён лосиный череп — если представить сохатого размером со слона! — только глазницы его пустовали. Непропорционально длинные руки, явно обладающие несколькими лишними суставами, оканчивались не кистями, а более плотными и толстыми лианами — или, быть может, корнями, только очень гибкими.
Агнесса вовсе зажала рот рукой, но теперь — чтобы не заныть от ужаса, поскольку она живо вспомнила то чудовище из рощи друидов, с которым довелось столкнуться ей и Честеру, и она решительно не представляла себе, как с таким что-то можно сделать, кроме как попытаться убежать?!
Кевин, однако, даже не думал сбегать. Напротив, как ни в чём не бывало опустился на землю, лениво перебрасывая из ладони в ладонь пламенный бутон, с вызывающим прищуром изучая врага.
Древесный Страж, в какой-то момент, видимо, нащупав свежие обломки камней, внезапно повернул череп в сторону ур-мага, и из глубин его груди, созданной из туго переплетённых ветвей и листьев, раздался жуткий скрипучий хрип, исполненный такой ненавистью, какую сложно было даже вообразить!
Наверное, даже Сандерса проняло, поскольку он, не церемонясь более, ловким и быстрым движением швырнул в «лицо» голема огненным сгустком, и в момент броска Агнесса поняла — почему «цветок» казался ей таким тёмным и невзрачным. В воздухе он словно раскрылся, выбросив вовне всю кипящую внутри него энергию, и едва лепестки достигли деревянной плоти — тут же жадно к ней прильнули, окутывая дрожащими алыми язычками ветки.
Гигант — вблизи стало очевидно, что голем выше Кевина, по меньшей мере втрое, — неловко споткнулся и упал на колени.
— Так его! — всё-таки не выдержала и пискнула Агнесса, тут же вновь закусывая кончики пальцев — что строжайше запрещала себе делать уже много лет!
Но почему-то Кевин радоваться и праздновать победу не спешил, и довольно быстро стало понятно — почему. Пламя не разгорелось, охватывая всю фигуру целиком, но очень быстро погасло — не в силах, видимо, причинить вред сырому дереву.
Страж не спешил вставать, и у девушки затеплилась надежда, что первый удар Кевина, пускай и слабый, всё же причинил вред «деревяшке», но в следующий миг порождение друидской магии перешло в атаку.
Завораживающе гибкое, совершенно нечеловеческое движение швырнуло высокую фигуру к отпрянувшему назад ур-магу, и одна из рук хлестнула по тому месту, где он только что стоял той самой «лианой». Судя по вмятине в земле — таким ударом она без труда размозжила бы голову парню! Но и на этом голем не собирался останавливаться, принявшись кружиться на месте, подняв целый ворох невесть откуда взявшейся осенней листвы.
Агнесса затаила дыхание, поражённая потусторонней красотой этого танца. Охристые и багряные листья, так похожие на язычки пламени, неожиданно замерли в воздухе, словно остановилось само время. В неверном отблеске проглянувшего в вышине тусклого солнца стало видно, как сталью сверкнули тонкие грани, и вихрь снова взвился, на этот раз двигаясь от Стража — вовне, с жутковатым свистом рассекая воздух.
Кевина, однако, было не столь просто впечатлить. С неожиданной прытью и лёгкостью он отступал назад, в темноту — но удивительным образом он же словно и отгонял её прочь. В ладонях ур-мага рождалось трепетное пламя, набирая силу с каждой секундой, и когда листья-клинки опасно приблизились к нему — Сандерс вновь швырнул сгустком огня вперёд, заставив вихрь полыхнуть на миг ярко-ярко и тут же опасть к ногам чёрным пеплом.
Страж устремился к нему, вновь хлеща по земле руками в тщетных попытках достать раздражающего вторженца, но тот с расчётливой ловкостью или отходил назад, или вновь левитировал, оставаясь вне досягаемости древесного голема.
Огонь, то и дело вспыхивающий в руках магистра, теперь с завидной точностью поражал цель — ведь Кевину вовсе не было нужды приближаться к противнику вплотную — где тот достал бы его без труда.
«Кожа» создания покрылась сажей и теперь его танец сопровождался жалобным и тихим похрустыванием. Веточки и нежная поросль зелёных листиков скукожились от жара и опали, на лосином черепе виднелось несколько чёрных подпалин. Но и Кевин двигался всё медленнее, на лбу у него выступила испарина, а на щеке алела свежая ссадина — один из ударов лианы всё-таки достал его.