Новый мир. Книга 5. Возмездие
Шрифт:
— Не сомневаюсь. Давай дальше! В чем была цель операции?!
— Мне сказали — банально «раскатать» тебя, чтобы ты пошел на сотрудничество. И согласился привести нас к своим дружкам-террористам. Аффенбах все мне представил так, что его эти террористы и интересуют, а ты — просто пешка.
— Не ври мне, Поль! — строго приказал я.
— Я не вру. В спецслужбах не принято посвящать исполнителей в те детали плана, которые им не требуются. Каждый знает только то, что ему нужно знать.
— И как он потом объяснил, что ему вдруг стало похер на этих «опасных террористов»?!
— У
— А к себе не забрал?
— Сказал, что, может, еще как-то привлечет к своим операциям. Но больше я его не видел.
— Но слышал! Что там с ним было дальше?
— В Службе не принято собирать и распространять слухи. За этим следят, и за такое строго наказывают.
— Достал со своим «в Службе не принято». Колись!
Он вздохнул.
— Говорили, что он пошёл по службе вверх. Гений все-таки. Но потом началась война, и… В общем, я о нем больше не слышал.
— Как насчет Чхона?
— Кого-кого?
— Не придуривайся, Поль. Ты знаешь, о ком я говорю. Вижу по твоим крысиным глазкам.
— Господи! Ну да, знаю! Да я просто видел это твое выступление в шоу у Гоффмана! То самое, которым ты мне сломал жизнь! Ты говоришь о наемнике, который командовал этим твоим Легионом! Но я о нем никогда не слышал до твоего интервью!
— Ты продолжаешь врать. А я начинаю терять терпение.
— Нет, клянусь!
— Чхон руководил той операцией в 89-ом. Ее целью было заманить меня в Легион.
— Мне сообщили другое. Я ничего такого не знал! Меня об этом уже сто раз допрашивали после той бучи, которую ты поднял! И я сто раз говорил, что я ничего не знаю, что я просто исполнитель! Если бы было иначе — неужели ты думаешь, что я был бы здесь?!
— А где бы ты был? Там же, где Аффенбах и Абэ?
В глазах Поля на секунду мелькнули сомнение, растерянность — что-то в моих словах не легло стройно в картину у него в сознании. И я уцепился за эту мимолетную эмоцию, как за последнюю нить. Шестеренки в моем мозгу интенсивно заработали — и на поверхность всплыли сомнения, которые до этого дремали где-то глубоко.
Густаф Аффенбах. Гений, полный амбиций. Восходящая звезда СБС. Шахматист. Похожим образом о нем отзывался Гаррисон. В образ хорошо укладывалось сотрудничество с Чхоном в 89-ом. Аффенбах, конечно, не упустил бы возможности использовать влияние Чхона в спецслужбах, истинный размер которого я все еще не мог оценить, для ускорения своего карьерного продвижения. Но дальнейшая его судьба — глупая и бессмысленная гибель в авиакатастрофе в 92-ом вблизи от линии фронта в Индокитае, где полковнику СБС, да еще и мыслителю его уровня, вообще было не место — в этом паззле смотрелась чуждо. Пройдя войну, я хорошо знал, что там жизнь человека прерывается в любой момент, безо всякого сценария. Странные совпадения случаются. Но гораздо чаще они оказываются не совпадениями.
Когда я впервые об этом услышал
И сомнения в глазах Поля подтвердили мои догадки.
— Ты расскажешь мне, где он, Поль, — произнес я, беря его за грудки.
— Кто?
— Аффенбах.
— Я же сказал — он погиб в 92-ом!
— Ты лжешь. И на этот раз ты меня не убедишь в обратном. Ты что, сам не понимаешь? Тебя твое начальство принесло в жертву. Разменяло. А вот Аффенбаха, знаю — нет. Даже наоборот. Мне эсбэшники наплели, что он якобы погиб, чтобы оградить его от меня. Тебе не обидно? Не чувствуешь к нему той зависти, которую когда-то чувствовал ко мне?
Поль очень долго мялся, вздыхал и пыжился. Тут уж я понял, что без усиленной физической стимуляции не обойтись. Миг спустя я с легкостью скрутил его, заломив руку за спину и применил болевой прием. Его дыхание тут же сделалось тяжелым и прерывистым, словно он только что пробежал стометровку, а лицо покраснело.
— А-а-а! Не надо! — взмолился тот, упершись щекой в диван.
— Это еще цветочки. Не будь идиотом, и отвечай на вопросы.
Я надавил сильнее.
— А-а-а! Проклятье! Ну ладно, ладно! — он застучал ладонью по дивану. — Пусти!
— Я слушаю, — не разжимая хватки, молвил я.
— Я случайно видел его однажды в штаб-квартире СБС! Совсем мельком! Лифт открылся не на моем этаже, там кто-то выходил, и я увидел его! Это было в первых числах августа 92-го, как раз после взятия Киншасы! В тот момент я этому вообще не придал значения! Но потом до меня дошла новость, и я увидел в бумагах, что он якобы погиб в Индокитае в конце июля 92-го! Это все, что я знаю! Теперь отпусти меня наконец, громила!
— Вот это уже интересно, — признал я, и ослабил хватку, позволив ему вновь сесть. — Теперь отвечай — что это, по-твоему, значит?
Тяжело дыша, морщась и баюкая скрученную мною руку, он объяснил:
— Так иногда делается. В очень редких случаях. Я о таком слышал. Так делают перед пенсией, или, иногда — перед переходом на нелегальный статус. Когда я увидел новость о его смерти, то подумал, что его, наверное, сделали нелегалом. Но это все что я знаю. Клянусь.
— Как обычно работают нелегалы?
— Им изменяют внешность, разрабатывают легенду и снабжают поддельными документами. В отличие от легальных агентов, которые носят удостоверения СБС, и от полулегальных, которые работают под видом сотрудников других правительственных агентств, как например твой бывший опекун Ленц, агенты-нелегалы позиционируют себя как люди, не имеющие никакого отношения к властям Содружества наций. Обычно такое требуется, чтобы внедряться в недружественные структуры или работать на территории противника. Насколько я знаю. Я никогда не работал в департаменте, который этим занимается.