Новый мировой порядок
Шрифт:
Обновляемые энергоресурсы, такие как гидроэнергия, солнечная энергия и энергия ветра, будут, по-видимому, составлять лишь около 8 % от общего количества потребляемой энергии в 2020 году. В то время как Россия, Китай и Индия планируют расширение сектора ядерной энергетики, в глобальном масштабе доля ядерной энергии в следующем десятилетии будет уменьшаться. Международное энергетическое агентство (IEA) пришло к выводу, что — при условии осуществления достаточных инвестиций в новые мощности — имеющихся энергоресурсов хватит для удовлетворения возросших мировых потребностей.
Рыночные силы создают могучий резонанс локальным конфликтам. Глухие раскаты грома из Сьерра-Леоне, Заира и Боливии — предвестье того, что глобализируется в ближайшие десятилетия.
Велик потенциал споров по поводу богатств прибрежного морского дна. Яркий пример — Южнокитайское море, где в битве за ресурсы дна столкнулись семь государств — Китай, Индонезия, Филиппины, Тайвань, Малайзия, Вьетнам и Бруней.
494
494 Klare M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 24.
«Конфликт, — пишет американский исследователь М. Клер, — может возникнуть между государствами, имеющими доступ к жизненно важному сырью или запасам этого сырья, равно как и внутри государств по вопросу о распределении ограниченных доступных ресурсов. По мере того, как будут расти цены, конкурирующие группы и элиты в богатых ресурсами странах получат мощный стимул для захвата и удержания контроля над ценными шахтами, нефтяными месторождениями и лесными угодьями. Результатом станет неизбежный конфликт по поводу критически важных ресурсов» [495] .
495
495 Klare M. Resource Wars. The New Landscape of Global Conflict. New York: A Metropolitan, p. 20.
Возможность конфликта увеличивается в свете того факта, что, как бы ни старался Запад диверсифицировать источники своего нефтяного импорта, Венесуэла и Нигерия по многим причинам (в частности, из-за внутренней нестабильности в этих странах) пока не могут найти подлинной замены феноменально богатому нефтью Персидскому заливу. Из этого следует, что стремление доминировать в этом регионе будет лишь расти. Учитывая, что четверть мировых запасов этого драгоценного сырья находится под юрисдикцией Саудовской Аравии, а еще 11 процентов в Кувейте, немудрено, что американцы не имеют желания покидать военные базы, созданные на территории Саудовской Аравии и в Кувейте в 1990 г. — в ходе войны в Персидском заливе.
Стремительно растет важность тех проливов, через которые проходят огромные танкеры с нефтью. Министерство энергетики США выделило шесть «важнейших точек нефтяного транзита», через которые в день провозится примерно 30 млн. баррелей нефти, что составляет примерно 40 процентов потребляемой в мире нефти в целом. Первый — Ормузский пролив, выход из Персидского залива в Индийский океан — 15,4 млн. баррелей в день (мбд). Второй по важности пролив — Малаккский (между Малайзией и индонезийским островом Суматра), соединяющий Индийский океан и Южнокитайское море (9,5 мбд). Третий стратегически важный пролив — Баб-эль-Мандеб (между Йеменом и Эритреей) у входа в Красное море (3,3 мбд). Четвертый — Суэцкий канал, соединяющий Красное море со Средиземным (3,1 мбд). Пятый — Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное море со Средиземным (1,7 мбд). Шестой — Панамский канал, связывающий Атлантический и Тихий океаны (0,6 млн. баррелей в день). (Для Японии наиболее важен район Южнокитайского моря; для Западной Европы — Суэц).
Вероятие противостояния.Со времени Второй мировой войны Соединенные Штаты вытеснили Британию с положения гегемона в областях основных энергетических ресурсов мира. Ныне многие просто забыли, что прежде Британия была более влиятельна, чем США, в таких «драгоценных» с точки зрения энергетики местах, как Венесуэла, Нигерия, Аравийский полуостров, полуостров Апшерон, вся зона Персидского залива. Венесуэлу американцы «вернули» при президенте Теодоре Рузвельте, в Нигерию и Бруней вошли после деколонизации; в Баку американцы вошли не в далеком 1918 году (это тогда сделали англичане), а почти столетием позже.
Противостояние в Персидском заливе тоже началось не сразу, а со строительства лендлизовских баз для СССР в 1942 г. Союзники и противники США в данном регионе прошли значительный эволюционный и революционный путь. Скажем, Иран проделал путь от главного союзника США в регионе до главного антагониста. Дело осложняет и обостряет фактор уже обозначившейся конечности земных ресурсов. Соединенные Штаты могут ввести в зону влияния Ирак с его десятью процентами мировых запасов нефти. Но уже соседний Иран представляет собой гораздо более сложную задачу. Потенциальные объекты экспансии начинают учиться страшному уроку: прежде чем бросаешь вызов единственной сверхдержаве, обзаведись оружием массового поражения — как мы сейчас видим, уважают лишь сильного, ему (как Пакистану и Индии) позже прощают переход в другой силовой класс. Следите за Северной Кореей, оповестившей о своем ядерном статусе в начале 2005 г.
Конечность ресурсов бросает вызов человеческим способностям решать технические задачи. Но пока массовое опреснение воды и искусственный синтез бензина далеки от практического решения, а значит, битва за ресурсы — условие выживания и прогресса — грозит стать реальностью начавшегося с силовых акций нового (последнего?) века.
Часть вторая
МЕНЯЮЩИЙСЯ МИР
Глава 12
ПОИСК НОВОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Массовость культуры.Сокрушитель современной мировой системы — массовое, в глобальном масштабе, изменение прежнего мировидения в свете крутых культурно-цивилизационных перемен. В последние десятилетия двадцатого века, в условиях ускорившейся модернизации, предполагалось, что этническая и религиозная идентичность уступит место «модернизации», в рамках которой найдется место каждому из членов мирового сообщества. Но под давлением очевидных новых фактов и факторов прежняя система лояльности в западно-центричном мире, основанная на оптимистической вере в мировую модернизацию, потеряла свою убедительность для огромных масс мирового населения. При этом не произошло замены ее новой системой восприятия мира. Претензии глобализационногомирообъяснения не обрели желаемого ее авторам тотального идейного господства — слишком очевиден раскол между владеющими технологией и капиталами лидерами глобализации и ее фактическими жертвами.
Понимание этого фактора пришло с трудом. Весьма долгое время господствовал своего рода культурный релятивизм (особенно непререкаемый в академическом мире), практически делавший табу приданию критической важности культурным ценностям других народов и цивилизаций, особенностям их менталитета. Все культуры подчеркнуто подавались равными(словно фиксация культурной пестроты мира автоматически ведет к расизму, надменности, принижению и т. п.). Те, кто думал отлично от академического канона, получали клеймо сторонников этно-центричности, нетерпимости или даже расистов. Подобная же проблема встречала тех экономистов, которые полагали, что люди повсюду отвечают на экономические сигналы однообразным способом, безотносительно к их культуре.К примеру, глава Федеральной резервной системы США А. Гринспен (говоря, кстати, о России) жестко утверждал, что капитализм «является частью человеческой природы».