Новый мировой порядок
Шрифт:
Глава 13
МЕНЯЮЩИЙСЯ ОБЛИК АМЕРИКИ
Экстраполяция обозначенных в предшествующих главах факторов и тенденций создает пятьосновных сценариев будущего.
Хватит ли силы на век?Нет сомнения в том, что США будут играть важную роль при формировании международного порядка всего XXI века. Вашингтон может столкнуться с непрерывным ростом проблем при попытках уладить приемлемым способом взаимоотношения с Европой, Азией и Ближним Востоком и прочими регионами при отсутствии единой всеобщей угрозы, создающей основу для достижения консенсуса. Но, хотя впереди ждут серьезные трудности, США по-прежнему будут пользоваться колоссальными преимуществами, сохраняя лидерство в широчайшем спектре вопросов: экономических, технологических, политических и военных, на которое в 2020 и даже 2050 году еще не сможет претендовать ни одно другое государство. Основываясь на передовой военной технологии, в обозримом будущем Америка продолжит стремительный рывок, ее армия и флот получат возможность наносить удар по любому противнику в любом месте земного шара в любой момент с исключительной точностью, причем в подавляющем большинстве случаев противник
Возможность гегемонии.Прогноз большинства футурологов в отношении возможности продления на будущее превосходных современных показателей Америки, в отношении сохранения ею исключительных мировых позиций, обретенных между 1942–2002 годами, сводится к тому, что заокеанская республика имеет все возможности в течение нескольких десятилетий владеть ключевыми мировыми позициями в Северной Америке, в Западном полушарии, в Западной Европе и Восточной Азии, во всех четырех океанах и космосе, в военной мощи и военных исследованиях, на основных мировых рынках, в науке и практических разработках, в информационной революции, в производительности труда, в привлечении наиболее талантливых иммигрантов, в мировом университетском образовании, в ведущих средствах масс-медиа, в популярной культуре, в привлечении молодежных симпатий и в международной помощи. Практически Америке обеспечены десятилетия сильнейшего воздействия на мир и на ход мировой эволюции.
Действуя в качестве прототипа экономики нового образца, США увеличивают мощь своей индустриальной поступи и военного могущества, что позволяет им сохранять глобальное влияние. Складывается впечатление, что умелая мобилизация американских ресурсов и ослабление потенциальных противников может обеспечить Соединенным Штатам положение лидирующей державы мира как минимум на 20 лет в будущем. Даже самые критичные аналитики (в данном случае Д. Риеф из Института мировой политики, Вашингтон) приходят к выводу о прочности обретенных Америкой позиций. Незачем ломать копья: «В начале нового тысячелетия кажется очевидным, что ни одно государство и никакой союз государств не сможет в обозримом будущем посягать на гегемонию Соединенных Штатов — в традиционном понимании этого термина» [521] . Такие исследовательские центры, как аналитическая служба влиятельнейшего британского журнала «Экономист», тиражируют свой вывод о безосновательности сомнений в дальнейшем бурном росте экономики США и соответствующего роста их могущества [522] .
521
521 Rieff D. A Second American Century? The Paradoxes of Power («World Policy Journal», Winter 1999/2000, p. 7).
522
522 Grook С Gambling on the new economy (In: The World in 2000. The Economist Publication. London, 1999, p. 14).
Итак, возможности налицо. Соответствуют ли им воля, национальная устремленность, чувство миссии в этом мире, массовое жертвенное восприятие этой особой ситуации не только элитой, но и собственно американским народом? Возникает вопрос об американских национальных приоритетах. Может ли единственная сверхдержава, обладающая феноменальными материальными возможностями, способная обойтись без помощи других стран, не воспользоваться предоставленной ей историей возможностью?
Едва ли. Сторонники, апологеты и вожди однополюсной гегемонии призывают американскую элиту воспользоваться редчайшим и бесценным историческим шансом. «Соединенные
Штаты совершенно явственно предпочли бы однополюсную систему, в которой они были бы гегемоном» [523] .
Мировая история подсказывает футурологии: Соединенные Штаты не преминут воспользоваться редчайшей исторической возможностью. В этом случае главной геополитической чертой мировой эволюции станет формирование однополярной мировой структуры.Америка прилагает (и будет в обозримом будущем прилагать) огромные усилия по консолидации своего главенствующего положения. С этим выводом согласны наблюдатели за пределами страны-гегемона, да и сами американские прогнозисты: «Соединенные Штаты сознательно встанут на путь империалистической политики, направленной на глобальную гегемонию. Они (США) умножат усилия, выделяя все более растущую долю ресурсов на амбициозные интервенции в мировом масштабе» [524] . Свернуть с этой дороги пока не сможет ни один ответственный американский политический деятель, любой президент должен будет опираться на массовое приятие страной своего положения и миссии. Уже сейчас высказывается твердое убеждение, что «еще не одно поколение американцев будет готово идти этой дорогой: тяжело отказываться от всемогущества» [525] .
523
523 «Foreign Affairs», March/April 1999, p. 37.
524
524 Wilkinson D. Unipolarity Without Hegemony.(«International Studies Review», Summer 1999, p. 152).
525
525 там же
Будет ли безусловный лидер стремиться к отчетливо заявленной гегемонии?Причиной неприкрытого самоутверждениямог бы быть некий внешний вызов (скажем, массовый всплеск международного терроризма). Катализатором демонстративного гегемонизма могли бы стать несколько интервенций типа афганской — если они будут краткосрочными, малокровными и успешными. В пользу своего рода институционализации гегемонизации могло бы действовать давление американских и транснациональных корпораций, банков и фондов на правительство США с целью получения доступа к новым инвестиционным рынкам, рынкам сбыта, источникам сырья; эти организации по своей природе стремятся расширить зону предсказуемости, зону упорядоченности прав собственности, стандартов оценки банкротства, разрешения конфликтов, унификации гражданских и профсоюзных прав, женского равноправия, демократии и защиты окружающей среды — готовя тем самым благоприятную для контрольных позиций США почву.
Существуют внутри- и внегосударственные группы, выступающие против распространения наркотиков, терроризма, геноцида, преступлений против человечности и так далее. Эти группы оказывают давление на правительство США с целью активизации внешней политики, расширения зоны воздействия на законодательство иных стран с целью изменения их законов, конституций, правил поведения в соответствии с американскими стандартами [526] .
Учитывая все вышесказанное, мало оснований для сомнений в том, что США постараются воспользоваться исключительно благоприятными обстоятельствами для своеобразной формы контроля над труднопредсказуемым мировым развитием, который обеспечит Соединенным Штатам многие годы исключительных возможностей и прав — речь идет о 20–30 годах своего рода Pax Americana. Если США сохранят Организацию Североатлантического договора до 2050 г. (то есть блокируют военную самостоятельность Западной Европы), они останутся главной военной силой мира.
526
526 Wilkinson D. Unipolarity Without Hegemony.(«International Studies Review», Summer 1999, p. 155).
Продолжительность.В случае с американской гегемонией четыре фактора сыграют решающую роль: наличие ресурсов, твердость национальной воли, успешная стратегия и дипломатия, привлекательность своего общества.
Насколько долго продлится наступающий «американский век»? История говорит, что доминирование может быть продолжительным, гегемония может оказаться долговременной — о чем говорит история, скажем, Рима или Византии. Столетие длилось преобладание Британии. Причина исторической устойчивости «пирамид доминирования», полагает американец Д. Уилкинсон, в том, что «однополярность является внутренне стабильной и может длиться десятилетия. Однополюсная конфигурация обладает внутренними саморегулирующими факторами» [527] . Дисциплина, пусть даже навязанная, лучше хаоса. В однополюсном мире быстрее разрешаются возникающие конфликты, он внутренне эффективнее менее централизовав ных систем.
527
527 Rosenau J. Along the Domestic-Foreign Frontier: Exploring Governance in a Turbulent World. Cambridge, 1997, p. 103–114; Wilkinson D. Unipolatity Without Hegemony («International Studies Review», Summer 1999, p. 141).
Австралийский политолог К. Белл предполагает, что гегемония Америки будет длиться как минимум еще сорок лет, а может быть, и значительно дольше — многое будет зависеть от американской стратегии. Долговременная гегемония принесет революционные перемены в окружающий мир, она «внесет серьезные изменения в самые старые — в самые базовые нормы и соглашения, которыми долгое время руководствовалось сообщество государств» [528] .
Раз установившуюся, американскую гегемонию будет чрезвычайно трудно низвести с пьедестала в свете приверженности всего мирового авангарда — западных демократий — общим принципам открытости, взаимности, многосторонности, общим экономическим и политическим основам, общим институтам развитого индустриального мира. Для потенциального государства-противника становится все более сложным ввести в мировой обиход новую совокупность принципов. По мнению американского исследователя Р. Фалька, американская гегемония «становится в высшей степени институционализированной. Лишь крупномасштабная война или мировой экономический кризис могут нанести удар по американской гегемонии. Если даже большая коалиция государств выдвинет альтернативный тип порядка, для того, чтобы быть принятым, благо перемен должно быть слишком очевидным, а это трудно себе представить. Пока на горизонте нет достойных претендентов» [529] .
528
528 Bell С American Ascendancy. And the Pretense of Concert («The National Interest», Fall 1999, p. 55).
529
529 Falk R. World Orders, Old and New («Current History», January 1999, p. 20).
И они не скоро появятся — столь велико американское могущество. Реальностью современного мира является то, что лишь несколько крупных держав способны в будущем радикально воздействовать на международный мир, стабильность и процветание. Большинство из них пока либо дружественны Соединенным Штатам, либо испытывают ту или иную форму зависимости. Поразительным образом потенциальные противники крайне осторожны и не рискуют противопоставить себя американской мощи. Дж. Айкенбери: «Не видно признаков того, что некие страны приступают к фазе создания контрбаланса американской мощи» [530] .
530
530 Ikenberry J. America's Liberal Hegemony («Current history», January 1999, p. 26).