Новый порядок
Шрифт:
В Волгограде из говна гонят самогон.
Дальше вниз по Волге на говно ловят рыбу.
В Мурманске говно используют как стиральный порошок».
За стенкой кто-то заорал неожиданно хриплым голосом:
«You've gotta die, gotta die, gotta die for your government? Die for your country?That's shit!»
Потом гитарист полоснул по струнам, загрохотали ударники.
Соседский парнишка готовился к выпускным экзаменам.
— Правоверный анархист растет, — пробормотал Константин, размешивая кофе в кружке. — Вот тебе и «поколение „Р" выбирает Пепси». Какое тут, на фиг, пепси?
Орлов прислушался.
Славная банда «Anti-Flag» порола правду-матку на все четыре колонки, грозя порвать собуфер ко всем чертям.
— Да, исключительно душевно, — сказал Костя. — Видимо, алгебра.
Он открыл аптечный шкафчик и заткнул уши ватой. Музыка никуда не пропала, но сделалась глуше. Через два часа Константину надо было идти читать идеологические лекции будущей основе российской государственности. Для чего следовало подготовить конспект.
Орлов вернулся к компьютеру, поставил кофе справа, заметки уложил слева и принялся печатать.
«Круговая порука», — вывел Костя и задумался.
Подходить к созданию внутренней идеологии такой силы, как РОЗГИ, следовало осторожно. Тем более когда это касалось вопросов, в будущем способных взорвать организацию изнутри. Если права на вождение автомобиля выдавались человеку, прошедшему специальную подготовку, а право на владение оружием было привилегией немногих, то с идеологией все было еще сложнее. Орлов понимал разработку идей как программирование. Если адепты НЛП и психотехник занимались личностью, то идеолог программировал целое общество. Ошибки и просчеты в этом деле обычно приводили к катастрофе. Сразу или через некоторое время. Поскольку любой программист знает, что конечный пользователь, если будет иметь такую возможность, сделает все непременно через задницу, то следовало максимально ограничить количество неправильных вариантов выбора. Попытаться на самом раннем этапе предусмотреть ошибку и заранее поставить на нее заглушку. В отличие от обыкновенного программиста, у идеолога нет возможности отлаживать свой продукт, выпуская до бесконечности разные заплатки и обновленные версии. Нужно попасть сразу и в цель.
Константин заглянул в черновики, нахмурился и пробежался по клавишам:
«Круговая порука — понятие сложное, чаще употребляемое в негативном значении. Простой девиз, опираясь на который Дюма написал свои самые знаменитые романы. „Один за всех, и все за одного". Именно это можно считать наиболее точным определением круговой поруки. Ответственность каждого перед каждым, внутри определенного круга. Обычно этот термин имеет негативную окраску, связанную с покрывательством нарушений одних молчанием других. Это часто встречается в исправительных заведениях и криминальной среде. Для чего? Безусловно, ответ может быть один — для обороны. Для защиты определенного круга лиц, вовлеченных в какое-либо действие. Причем это средство как индивидуальной защиты, так и общей, коллективной. Но почему такой метод обороны от внешних воздействий является чем-то неправильным? Почему термин „круговая порука" носит в большей степени ругательный смысл?»
Орлов отвлекся от клавиатуры, чтобы хлебнуть кофе.
— Холодный. — Костя задумчиво посмотрел в кружку. — Черт!
Отношения с «кофием» откровенно не складывались. Константин либо увлекался текстом, и тогда напиток остывал, либо… Либо работа катилась к черту, и трудовой день превращался в день отдыха. Холодный кофе Орлов не признавал, считая его чем-то извращенным, вроде некрофилии. Но заваривать каждый раз новый, чтобы через некоторое время обнаружить все те же холодеющие останки, было слишком расточительно.
— Черт, черт, черт… — пробормотал Костя и направился на кухню. — Интересно, получится списать это на производственные расходы? Если рассматривать кофеин в виде допинга, а процесс заварки как необходимую производственную гимнастику…
Пока закипал вредоносный в своей неторопливости чайник, Константин слушал доносящиеся из-за стены завывания. Будущий лидер отечественных анархистов-антиглобалистов теперь гонял избранные места саундтрэка к «Прирожденным убийцам». Надрывно орала Кортни Лав.
Орлов представил себе, каково бы ему было жить за городом. Где нет периодически скандалящих алкашей-соседей, нет припанкованного недоросля с его квадро-грохотом, нет детей, устраивающих бардак под окнами, и котов, испытывающих химическое оружие в подъезде. Тишина, спокойствие, птички летом, снег зимой. Воздух.
— Воздух, конечно, это хорошо, — вздохнул Костя и выглянул в окно. В окне дома напротив тускло сверкнуло. Какой-нибудь дедок или бабулька по-тихому практиковали старческий вуайеризм, подсматривая в бинокль за всем, что только возможно. — Воздух — это хорошо. Но как же я без всего этого?
Ему вспомнилась реклама в метро. Элитное жилье в каких-то загородных не то Холмиках, не то Озерках, не то Речушках. По пунктам перечислялись достоинства предлагаемых новостроек. Среди «эксклюзивной планировки», «общей охраняемой зоны» и прочих «двадцати минут до центра города», значилось: «одинаковый социальный уровень жильцов». Это значит, никаких «синяков», никаких анархистов-антиглобалистов, никаких бабушек с неисчислимыми кошками и биноклями. Только благопристойные, престижные, добропорядочные кровопийцы, сплошь и рядом ходящие под «статьей с конфискацией».
— Хотя, может, я и не прав, — сказал Костя, заливая кипяток в кружку с молотым кофе. — Собрать вот всех наших и поселить компактно. Где-нибудь в лесу. Того же Василия Заводу поселить в доме напротив и ходить к нему по вечерам чай пить. Чем плохо?
Орлов вздохнул, прислушался к «музыке».
На этот раз перло что-то русскоязычное.
«В саду моей души сорняк растет среди цветов любви,
Мне говорят, что я маньяк, что руки у меня в крови.
Хирурги мозга моего хотят, чтоб я вину признал,
Но я не помню ничего, я никого не убивал…»
— Душевно, — сказал Константин и затолкал вату поглубже в уши. Он подхватил горячую, парящую кружку и пошел к столу.
За его спиной, в коридоре, медленно и осторожно поворачивалась ручка входной двери.
— На чем мы остановились? — Костя плюхнулся в жалобно заскрипевшее кресло.
«Почему термин „круговая порука" подается чаще всего в ругательном смысле? Дело в том, что ответственность каждого перед каждым является основополагающей защитной функцией любого закрытого общества. Круговая порука делает общество непрозрачным для проникновения извне. Любые попытки обрести контроль над организацией наталкиваются на сопротивление на всех уровнях, начиная с самого низа. Такая постановка вопроса, безусловно, не устраивает прежде всего государство. Именно поэтому в Средние века были так или иначе уничтожены монашеские ордена. Именно поэтому в наше время любая корпорация, возомнившая себя всесильной, получает весь набор проблем. Фактически, можно говорить о том, что круговая порука запрещена государственной машиной! Негласно.